— Живой. Давай.

Хорд взял торгаша под мышки, и путники отнесли его в другую комнату. Помещение состояло из двух каморок: одна поменьше, другая побольше. Вторая, видимо, хранилище, оказалась завалена какими-то ящиками, возле которых находилась небольшая самодельная печка, труба которой уходила вверх, наружу. Возле балки, подпирающей потолок, стояли два железных стула. Путники связали припасённой верёвкой торгаша и уложили его на них, подперев ящиком, чтобы не скатывался. Пока его затаскивали в комнату, он уже очнулся и начал толкаться и дёргать ногами, крича что-то на каком-то странном языке. Вскоре он успокоился, лёжа на стульях и смотря в потолок.

— Вы дэусит? — спросил у него Ян, нагнувшись над ним.

— Пошёл ты нах*й, крыса рыцарская!

Мужик плюнул в юношу, но тот заблаговременно отошёл в сторону.

— Говорите по хорошему. Вам же дорога ваша жизнь?

— Да дэусит я, дэусит! Из тех, которых наши здесь кинули, улетая на Дэус. В пятнадцатом поколении, между прочим!

— Как вы связаны с маллумалами?

— Лучше убей меня, падла!

Таситурн локтем ударил торгаша в грудь, но его рука тут же отскочила, и белый костюм покрылся бирюзовой рябью, будто кругами на воде.

— Ха-ха, что, отбил руку, урод?

Великан тут же замахнулся, чтобы ударить мужика в нос, но тот резко дёрнулся, и из его шеи появились белые волокна, обвив его голову. Через мгновение дэусит абсолютно весь покрылся этим белым веществом, а вместо лица у него образовалась гладкая поверхность.

— Что, съел, зараза? — раздался из под костюма глухой голос.

Ян наклонился над ним и прикоснулся к комбинезону, отчего мужик задёргался как бешеный. На ощупь вещество оказалось упругим, как резина.

— Как вы там дышите? — поинтересовался юноша.

— Убери свои лапы, лирлендский пёс!

Ян сделал шаг назад и указал на дэусита. Таситурн взмахнул рукой, и его серебристый браслет превратился в большой клинок. Великан угрожающе приблизился к связанному торгашу. Тот задёргался и стал толкать коленями ящик, вопя не своим голосом:

— Матерь божья, это ж полиуглеродный меч! Где ты его взял? Ах ты вор-р-рюга!

— Так вы ещё и видите через эту маску? — удивился Ян. — Чудеса. А ещё говорят у дэуситов нет магии.

— Заткнись, тупица! Чтобы понять, как работает этот костюм, тебе придётся двести жизней прожить!

После этих слов Таситурн резким и плавным движением приставил клинок к лицу дэусита. Тот сразу же замер и замолчал, выгнув спину в попытке отстраниться от него, но уперевшись головой в спинку стула.

— Давай, бей! Мне всё равно! — зарычал он волком, скрипя зубами.

Хорд подался вперёд, вдавив меч в белое волокно. По нему в стороны разбежались голубые круги энергии, и лезвие разрезало костюм как масло, уперевшись в щёку торгаша, по которой побежала капля крови.

— Давай! — рявкнул он через зубы, бешено глотая воздух и вздымая грудь.

Ян стоял неподвижно и спокойно смотрел на него, держась рукой за подбородок и хмурясь после каждого его вскрика.

После долгих мучений путники убедились, что шансов вытащить информацию из него нет. Дэуситу будто было действительно всё равно на свою жизнь. С каждой минутой он всё активнее изрыгал ругательства и брань, дёргаясь и извиваясь, раскачивая стулья вместе с ящиком.

— Что с ним делать? — посмотрел на Таситурна Ян.

Но хорд лишь пожал плечами. Странники стояли, пытаясь принять решение. Огонь в печи уже затухал, понемногу погружая комнату во тьму. Наконец, Ян нарушил тишину и треск пламени, тихо проговорив:

— Ладно, давай его просто убьём.

— Ах ты падла! — заорал мужик, пинаясь ногами.

Таситурн в изумлении поднял плечи, смотря на Яна большими синими глазами.

— Что такое? Ты не хочешь? — мрачно сказал юноша. — Альберт сказал делать, что хотим…

Глаза Таситурна блестели, и в них отражалось оранжевое пламя печи. Он смотрел на Яна, широко открыв их и тревожно сдвинув брови. Великан нерешительно поднял длинную уродливую руку с клинком, снова покосившись на спутника в напряжении.

— Давай! Давай! — вопил торгаш из последних сил, кашляя и хрипя.

Таситурн опустил меч лезвием вниз, уперев его в грудь мужчины, отчего тот замер и замолчал, судорожно дыша. Ян отошёл к двери и отвернулся, став лицом к стене и опустив веки. Великан хмуро смотрел ему в затылок, надеясь, что юноша обернётся и скажет что-нибудь, остановит его. Но он не обернулся. И клинок беззвучно пронзил грудь дэусита.

Вдруг откуда-то из-за стены раздались тяжёлые приближающиеся шаги. Путники развернулись и увидели, что за ящиками всё это время была скрыта большая дубовая дверь. Шаги приблизились к ней, и раздался низкий металлический голос: