— Ах, quod est rediculum! Вот они, неподдельные людские чувства! Сложные и совершенно непостижимые! Это не просто страх, смущение или боль, это нечто более тонкое! Думаю, ты понимаешь?

Сонни замялся, смотря мёртвыми глазами в пустоту перед собой.

— Нет, — бессильно произнёс он.

— Почему ты лжёшь? Ты лжёшь самому себе!

Дюсаж схватился руками за голову и вскочил со скамьи. Он метнулся к трупу священника, упав на колено и театрально выставив руки на лиса.

— Я не могу понять тебя!

Человек в белом отвратительно картонно захохотал, приложив белую перчатку к груди и запрокинув голову. Сонни смотрел в пол, с трудом сдерживая себя. Вместе с воспоминаниями к нему возвращался рассудок. Он понимал, что Дюсаж пытался выдавить из него что-то, и сопротивлялся изо всех сил. Но эту боль уже было не унять.

— Тот священник был бесчестен. Он грабил своих прихожан, за что и поплатился… — тихо проговорил Сонни, пытаясь оправдаться не столько перед Дюсажем, сколько перед самим собой.

— Ты правда так думаешь? Ладно, попробуем кое-что другое! Нечто ещё более острое и пикантное! Я бы даже сказал, горько-сладкое.

Дюсаж вскочил и взмахнул своей тростью. Не успел лис моргнуть, как он оказался в маленькой тёмной комнатушке, освещённой лишь странным светом луны, походившим на блеск софитов. В постели лежала женщина, накрывшись одеялом по горло. Её большие мокрые глаза смотрели с диким ужасом на Сонни. Они беззвучно кричали, звали на помощь, но рядом не было ни души в ту минуту. Лишь безжалостный убийца в ночи стоял прямо перед ней. Лис хотел закрыться, отвернуться, сбежать, но вдруг почувствовал до боли знакомую тяжесть в руке. Опустив взор, он увидел кинжал. Окровавленный, блестящий в свете луны. А в алой крови отражение. Ужасающая пустая улыбка, белые звериные клыки и стеклянные неживые глаза, щурящиеся в ухмылке.

— Ты носишь маску, лис. А под ней другая, ещё более запятнанная. Клеймённая личина убийцы. Убийцы невинных.

Сонни в ужасе кинулся к двери. Ему не хотелось бороться, хотелось просто бежать, спасаться от этой силы. Ему казалось, что кто-то хватает его за ноги, что дверь отдаляется от него, что луна затухает, погружая всё во тьму. Он схватил дверную ручку, но та никак не поддавалась, выскальзывая из рук, будто намазанная маслом. А чудовище всё смеялось, смеялось, смеялось. Этот хохот заглушали крики, мольбы о пощаде, казалось, они приближались, вот они уже звучали за спиной! Наконец, дверь открылась, но там Сонни вместо спасительного выхода увидел огромное зеркало. А в нём стоял лис в накидке и со злобной хитрой ухмылкой. Отражение дёрнулось, и его рука прошла сквозь кромку зеркала, вонзив кинжал в горло Сонни и обдав всё его тело огнём. Он хотел закричать, но глотку сдавило, и лис издал лишь приглушённый хрип.

Сонни очнулся на кровати у себя в комнате. Над ним стояла Анна, трясла его, что-то кричала. В ушах звенело, всё вокруг покрывала рябь. Они встретились взглядами. В её огромных испуганных мокрых глазах он видел что-то земное и спасительное, цеплялся за это и пытаясь отдышаться в ледяном поту и треморе.

— Сонни! Очнись, очнись!

— Тихо. Тихо… — прошептал он ей в ответ дрожавшими губами, найдя в себе силы и взяв её за руки.

Увидя, что лис пришёл в себя, девушка приподнялась над кроватью и сжала его пальцы ещё сильнее.

— Подожди, я сейчас! Я сейчас! Ян! Ян!

Она выбежала из комнаты, крича дрожащим голосом. Сонни тяжело выдохнул и уронил голову на подушку. Она нестерпимо болела, и всё тело словно было разбито вместе с душой. Всё больше и больше ком подходил к горлу. Он сморщился, стиснув зубы, и тихо заплакал…

— Ну что я могу сказать…

Молодой мужчина в плотно застёгнутой кожаной куртке, брюках и туфлях поднялся со стула и стал возле кровати. Он поправил очки и почесал гладко выбритый подбородок. Сонни смотрел на него не отрываясь, округлив диковатые глаза в смутном страхе. Трое его спутников стояли рядом, не издавая ни звука.

— Не хочу вас пугать, но очевидных физических недугов у вас нет…

Лекарь замялся и оглянулся на путников, затем сглотнул и поправил воротник. Он взял свою толстую сумку и поклонился с неловкой улыбкой, глядя на Сонни.

— Выйдите все.

Странники покинули комнату вместе с врачом, оставив Сонни. Мужчина вздохнул и прикрыл дверь, повернувшись к ним.

— Что ж, я не психиатр, конечно же, но с уверенностью скажу, что у вашего друга некое тяжёлое душевное или головное заболевание.

— И что же нам делать? — спросила Анна с надеждой в голосе.

— Ничего. Такое вылечить не в моих силах. Я бы на вашем месте бросил его, извините.

Губы девушки дрогнули и она опустила голову.

— Как вы можете говорить такое, вы же врач! — возмутился Ян.

— Я врач, и говорю то, что есть. Простите, если это расстроило вас. Мне нужно спешить. Могу попросить?..

— Да, да, конечно…

Анна достала из кошеля монету и протянула лекарю.

— Да он же толком ничем не помог! Что это за врач такой! — повысил голос Ян.