— У меня есть штуковина, которая даст тебе "контакт". Вот только боязно её применять. Она одноразовая…

Ольмо потянул куртку, жадно прижимая к себе это что-то.

— Ну и что?! На кону жизнь Сонни! Ты что, не понимаешь?! — девушка вдруг повысила голос, и он задребезжал, как двери в стеклянном шкафу.

— Тихо, тихо!

— Ты!…

— Спокойно! — рявкнул свин, оскалив клыки. — Я понимаю. Поэтому использую её! Вот!

Ольмо достал из внутреннего кармана куртки зеленоватую стекляшку, похожую на осколок бутылки, и гордо протянул путникам.

— От она!

— Это ещё что? — едко пробурчал Ян. Но его проигнорировали.

Анна вдруг открыла рот, увидев стекляшку, и резко вдохнула в себя воздух. Её брови поползли на лоб, а влажные усталые глаза просветлели.

— Да ты шутишь?! — она закрыла рот руками.

— Что, узнала?

— Ага!

Она взялась руками за голову, не скрывая удивления.

— Бутылка Миригона! Где ты её взял?!

Девушка тут же засуетилась, не находя себе места возле свина и протягивая к нему руки.

— Не поверишь, — отдёрнул от неё стекляшку Ольмо и хитро прищурился.

— Что? Прямо там?

— Точно.

— О боже! Дай подержать!

— Так, что за бутылка? — Ян серьёзно остановил Анну, подойдя ближе.

— Это…

— Стой! — девушка перебила Ольмо и с волнением затараторила, как пулемёт: — Когда-то давным давно старый демон Миригон, бывший бог шалостей и проделок, не смог надуть очередного проходимца и понял, что уже слишком стар. Тогда он устроил большой аукцион, на котором он распродал все свои вещи до последнего. Там были драгоценности, антикварная мебель, великое оружие, и даже бутылка из-под эля, которую он нашёл у себя за шкафом. Миригон, чтобы совершить последнюю шалость, заговорил эту бутылку и разбил на осколки, которые продал за бесценок десятку счастливцев. Эти осколки — одни из немногих предметов, что могут распознать любого демона, кем бы он ни был, стоит лишь посмотреть через них, но когда ты это сделаешь, то осколок треснет и потеряет силу!

— Ты, я смотрю, повёрнутая на всяких таких штуках? Из академии? — спросил Ольмо, дождавшись конца истории.

— Почти. Я там всего полгода училась.

— Похоже, полгода тебе хватило, чтобы поехать головой.

— Ух! — она замахнулась на свина маленьким кулачком.

— Спокойно! Спокойно. Приступаем.

Ольмо уже поднёс осколок к лицу, но девушка вцепилась в его толстую руку.

— Дай мне!

— Чего тебе? Это мой осколок! Я его честно купил на том аукционе!

— Дай! — хмыкнула девушка.

Они начали яростно махаться. Свин встал со стула, кряхтя и хрюкая, поднимая над головой осколок. Анна прыгала, пытаясь достать до него, но упиралась в большое розовое пузо с натянутой на него водолазкой. Тут Ян подошёл к ним и резким движением выхватил стекляшку у Ольмо.

— Да ты охренел! — заорал вдруг свин в ярости, побагровев как помидор.

— Прошу не выражаться, — ответил Ян, едко улыбнувшись, и поднёс осколок к глазу.

Лицо парня тут же скривилось, и он испуганно вскрикнул. Осколок упал на пол, разлетевшись на кусочки.

— Чудовище!

Вдруг воздух в комнате наполнился водоворотом блестящей красной пыли, режущей глаза. Раздался зловещий гул, а затем рык и злобное урчание. В то же мгновение вся пыль исчезла, и помещение окутала волшебная дымка, исказив всё пространство, будто странники очутились внутри бутылки. Над телом Сонни возникло огромное существо, сидевшее на его груди на корточках. В нём виделся изменённый до неузнаваемости тот самый жеманный незнакомец. Его торс был невероятно раздут, мышцы и плоть висели из дыр в пиджаке, который разошёлся по швам. Огромные бесформенные руки свисали с кровати, падая на пол. Демон тут же заурчал, и его длинный язык потянулся к Ольмо. Оцепеневший в ужасе свин завизжал и упал со стула, судорожно отползая в сторону. Анна сорвалась с места и без страха приложила ладонь к карнавальной маске, покосившейся на раздутой морде демона. Язык чудовища тут же опутал и сжал её руку.

— Безрассудная!… - пробурчал демон.

Лицо Анны окаменело, брови нахмурились, а губы сжались со злобой. Голубое пламя охватило её волосы и опалило кожу, оставив горящий синий череп. Её челюсти со скрипом открылись, и из глотки раздался оглушительный, словно гром, голос.

— Nominus milla animus!

Её пальцы впились в плоть демона и проникли в глазницы, выдавливая их с хрустом. Морда Дюсажа вытянулась в ужасе, цилиндр свалился с головы, и чёрные волосы зашевелились как змеи. Он завизжал с надрывом и вскинул дрожащие руки.

— Л-и-и-ич! Л-и-и-ич!

Вещи летали по комнате в ураганном водовороте вместе с голубым пламенем. Ольмо залез под стол, а Ян лежал на полу в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от демона. Таситурн упёрся спиной в дверь, едва держась на ногах. Вдруг Дюсаж сквозь страшную боль схватил Анну за руку и с трудом оторвал её от своей маски. Его тело покрылось рябью, сжалось в комок и вылетело из водоворота огня. Колдунья попыталась схватить его, но не дотянулась. Сгусток превратился в красную птицу и выпорхнул в открытое окно. Путники тут же кинулись к нему, выглянув на улицу. На крыше соседнего дома появился Дюсаж в своём нормальном обличье. Его пиджак всё ещё горел, и он скинул его, принявшись бить о черепицу.