Сонни лежал на кровати, смотря в потолок, и слушал крики за дверью. Но они не вызывали в нём никакого чувства. Ему не хотелось встать, выйти, поспорить с лекарем, лису было тяжело даже дышать. Всё внутри ныло и болело. Ещё больше раздражали открытые ставни, стучавшие на ветру об стену дома. Но он не мог позвать кого-то, чтобы их закрыли, не мог подняться сам. Тело словно сковало вместе с разумом.

Вскоре врач ушёл. Крики и возгласы за стеной затихли, и воцарилась долгожданная тишина. Но она длилась недолго. В коридоре послышался скрип половиц. Дверь медленно отворилась, и в комнату с опаской вошла Анна, не отрывая взгляд от лиса. Она села на стул возле кровати и долго не решалась заговорить, то и дело отводя взгляд. Сонни лежал, как мёртвый, не моргая уставившись в потолок.

— Как ты себя чувствуешь? — она попыталась не выдавать волнение в голосе.

Сонни молчал.

— Тебе тяжело говорить? Если можешь, ответь. Не молчи!

С минуту девушка мялась на стуле, опустив тревожный взгляд на спутника. Наконец, она приподнялась и прижала руки к себе, и заглянув сверху в стеклянные зелёные глаза. Маленькие дрожащие зрачки повернулись на неё, смотря куда-то сквозь.

— Я не болен. Слышишь? — удушливо прошептал лис.

Анна попятилась назад, резко развернулась и выбежала из комнаты. Сонни прислушивался к каждому шороху. Он понял, что там её ждал Ян. Плут слышал их разговор урывками, тихо и неразборчиво.

— …Не принимай всё так близко к сердцу! Это же всего лишь какой-то воришка! Он же тебе никто, просто спутник!

— Как ты можешь!?…

Сонни казалось, что голос Анны дрожал.

— Тебя никто не заставлял идти с нами! Со мной!…

Ян произносил жестокие и нелестные слова в адрес Сонни, пытаясь утешить Анну, так опрометчиво и глупо, что невольно вызывал отвращение. Лис скрипел зубами, сжимал простыню. Ему больше всего на свете в тот момент хотелось вмешаться, остановить всё это. Сонни не было обидно, но в душе всё равно появлялась горечь за эти слова. Лис дёргался, упирался ногами, пытаясь встать, но ничего не выходило. Лишь хрип вырывался из его сдавленной груди, и боль отзывалась по всему телу. От этого становилось ещё хуже, голова раскалывалась, сердце кололо. И красная пелена затягивала всё вокруг…

Сонни распахнул веки и резко приподнялся на кровати, тяжело дыша. Весь мокрый, он медленно лёг обратно, испуганно озираясь по сторонам. Вечерело. В комнате ничего не изменилось. Лишь ставни кто-то закрыл, и ветер больше не шумел. Время пролетело быстро и в тоже время мучительно. Сонни разбудили какие-то посторонние звуки, нарушавшие тишину. Вскоре из-за стены вновь послышались громкие голоса. Лис изо всех сил напрягся и попытался вникнуть в разговор, но он, видимо, раздавался с первого этажа или лестницы. Вдруг далёкие звуки сменились на громкий топот и скрип половиц. На ступеньках в коридоре раздались быстрые грузные шаги.

— Стой! К нему нельзя! — услышал лис откуда-то снизу.

— Мне можно! — раздалось прямо под дверью.

В комнату тут же ввалилось огромное толстое тело. Знакомая свиная морда с огромным пятаком повернулась на Сонни, и его маленькие бесцветные глаза увеличились, а брови изумлённо поднялись. Свин подтянул широкие штаны, отряхнул куртку и подскочил к кровати.

— Сонни! Что с тобой!?

— Ты что тут забыл? — процедил через зубы лис. Лицо гостя, давно знакомое ему, лишь причиняло ещё большую боль. — Я тебя не звал…

— Вижу, дела совсем плохи!

Свин суетливо уселся на деревянный стул рядом, ножки которого тут же прогнулись и с надрывом заскрипели. Тут же в комнату забежали Анна, Ян и Таситурн. Хорд зарычал, враждебно сжав кулаки. Сонни в ответ слабо махнул рукой.

— Ему можно…

Гость развернулся на стуле, бросив взгляд на вошедших. Он улыбнулся и слегка кивнул головой.

— Слыхали? Простите, что так ворвался. Вы меня сами не впускали! Я Ольмо, старый друг Сонни. Я бы даже сказал…

— Единственный, — завершил лис.

— Ну не знаю, не знаю! Вижу, что не единственный, — свин кивнул головой на путников с доброй ухмылкой. — Ладно, не об этом речь. Скажу прямо, новости я притащил паршивые. Я покопался кое-где, нашёл информацию. Хотя, мне что-то не верится, но то твоё описание подходит только одному…

— Кому? — слабым раздражённым голосом перебил Сонни.

— Демону. Демону лжи, обмана и лицемерия Дюсажу, в прошлом богу актёрского мастерства.

Стоявший у двери Ян обречённо усмехнулся, так, что услышали все. Анна нахмурилась, очень постаравшись не обратить на это внимание.

— Может. Я так и думала, — сказала она и подошла ближе к кровати. — Тогда всё очень плохо. Просто так падшего не изгнать, нужен прямой контакт.

— Даже если и так, как мы его изгоним-то, родная? — Ольмо усмехнулся с грустью.

— Я изгоню.

— А ты умеешь что-ли?

— Да.

Свин опустил взгляд на Сонни, подняв брови. Тот смотрел на друга страдальческими глазами.

— Слушай, а ты уверена? Как-то всё мутно и непонятно, я никогда с таким дело не имел!

— Почему ты спрашиваешь? — нахмурилась Анна.