Не успели русские моряки отойти от утомительного перехода, как на фрегат стали прибывать одни за другими представители местных властей. Они вручали различные бумаги с предостережениями: не съезжать на берег, не обижать японцев, оставаться на первом рейде (до получения разрешения от губернатора на второй и третий рейды). Русские моряки и не собирались нарушать тамошние запреты. Они уже были наслышаны разных страшных историй.

Ранее командир английского судна отказался принимать подарки, присланные через нагасакского губернатора от японского двора. В итоге губернатор, как пишет И. А. Гончаров, «распорол себе брюхо» (т. е. совершил харакири, ныне известную всему миру японскую традицию лишать себя жизни, чтобы избежать публичного позора или казни). Прекрасно знали наши моряки и о том, что правительство Японии еще с 30-х годов XVII века проводило «политику закрытия страны». Доступ в Японию иностранцам был категорически запрещен. Исключение было сделано только для китайцев и голландцев. Последним разрешалось присылать для торговли в Нагасаки (и только туда) не более чем по одному кораблю в год. Японцам выезд за пределы страны тоже запрещался. Нарушившие этот запрет подвергались строгим наказаниям, вплоть до смертной казни. Поскольку иностранцы тем не менее продолжали проникать в Страну восходящего солнца и ее обитатели так или иначе вступали в контакты с «заморскими чертями», местные власти запретили подданным обучать иностранцев своему языку, брать у них без разрешения сверху подарки, показывать им географические карты японских островов, да и вообще что-то рассказывать о своей стране.

Не отвечая на вопросы русских моряков, японские представители сами интересовались всем – и откуда корабли пришли, давно ли вышли, сколько людей и пушек на каждом корабле. На сообщение, что у адмирала есть письмо к губернатору, японцы прежде всего пожелали узнать, зачем письмо привезли сразу четыре корабля, а потом заявили, что на принятие письма требуется разрешение от губернатора. Если губернатор письмо примет, то отошлет его сёгуну в столицу Эдо, тот передаст «Сыну Неба» (императору), а что будет дальше – неизвестно.

Зашла речь о провизии. Японские переговорщики объяснили, что могут прислать небольшое количество продовольствия в подарок. Но поставлять за плату не положено, необходимо доложить о просьбе сёгуну, тот доложит императору, и ответ придет нескоро. На просьбу предоставить русским морякам место на берегу последовал аналогичный ответ. Провизию местные власти в конце концов разрешили русским покупать у голландцев, которые имели право получать ее у японцев. Правда, выяснилось, что быков там бить запрещено, в стране мяса не едят, поэтому русским мореплавателям придется обходиться рыбой и птицей.

Долгие, тягучие переговоры шли по поводу приема моряков из России у губернатора Нагасаки. И.А. Гончаров отмечает: «…мы целые дни бились над вопросами: сидеть или не сидеть, стоять или не стоять, потом, как и на чем сидеть и т. п. Японцы предложили сидеть по-своему, на полу, на пятках. Станьте на колени и потом сядьте на пятки – вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите, как ловко: пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов. Мы объявили, что не умеем так сидеть; а вот не хочет ли губернатор сидеть по-нашему, на креслах? Но японцы тоже не умеют сидеть по-нашему, а кажется, чего проще? С непривычки у них затекают ноги. Припомните, как угощали друг друга Журавль и Лисица – это буквально одно и то же» [7] .

Вроде бы уже договорились, что русские моряки привезут на берег свои кресла и стулья и сядут на них, но на следующее утро на фрегат прибывает очередная группа дипломатов с устным посланием от губернатора: «Нельзя ли русским на полу посидеть?».

Вечером того же дня – новая делегация. Тема уже иная. Оказывается, губернатор хочет после официальных переговоров угостить россиян завтраком, но сам он участвовать в завтраке не будет. Вас, мол, отведут в другую комнату. Там и позавтракаете. Русские возмутились, а японцы их успокаивали: «По-японски это весьма употребительно, мы так всегда…».

Торги по данному поводу все продолжались, а тут возник еще один скользкий вопрос: на чьих шлюпках моряки высадятся на берег. Японцы упорно настаивали, чтобы на их, русские отвечали категорическим отказом. По словам И.А. Гончарова, «почти до слез» пришлось спорить обо всем – о свите, о числе людей, о карауле, о носилках.

Конец ознакомительного фрагмента.