Захватив в кладовке настойку, самодельную, крепче любого синтарийского виски, Макс направился на кухню. Обычно на завтрак он любил всякую полезную еду вроде омлета, овсянки и прочих традиционных завтраков синтарийского лорда. Но сегодня душа просила чего посытнее и повреднее, в духе малолетнего студента, умудрившегося подработать деньжат на нехитрой халтуре. Отхлебнув настойки прямо из горла, поморщившись от крепости, обжегшей горло, и решив, что надо бы сделать ещё и побольше, он принялся сооружать два внушительных размеров сэндвича с копчёной индейкой — себе и Билли. Простой человек после такой башни из еды наверняка отправился бы в больницу, а вот магу с диким метаболизмом и магическим выбросом в анамнезе — в самый раз.

Пока ел, вгрызаясь в мягкую булку и ароматную индейку, решил прослушать, что ему прислали на амулет. Поморщился — за утро о нём решили вспомнить все: от сына, вернувшегося вчера из отпуска со своей очередной девушкой, до генерала, именно сегодня решившего собрать всех коммандеров и устроить совещание (плавно переходящее в пьянку, как обычно). Найджел прислал сообщение, в котором крайне обеспокоенным голосом интересовался, всё ли в порядке. И даже Френсис отметился, сообщая, что, кажется, нашел какую-то зацепку в деле о Зверобое, заставив проснуться окончательно. Это было уже интересно, настолько, что Макс всерьез задумался, не наведаться ли на работу.

«К демонам, я заслужил выходной», — решительно тряхнул он головой.

Но ответное сообщение всё же на всякий случай отправил.

— По Зверобою срочно?

«Нет, шеф».

— Проработайте с Бёрком. Буду завтра.

Ну вот и прекрасно. И сэндвич можно повторить, со спокойной душой запивая его самопальной настоечкой.

Об ноги вдруг потерлось что-то маленькое и пушистое. Макс скосил взгляд: Персик — Бэзил до подобных нежностей не опускался. Вместо этого он многозначительно замер у своей миски и укоризненно смотрел на него, подметая пол толстым хвостом.

— Сейчас, сейчас, — вздохнул Макс, призывая из кладовой специально заготовленную для обоих котов еду. Глупо, но перед ними хотелось извиниться за веселую ночку ничуть не меньше, чем перед Билли.

Он поднялся, разложил по мискам еду — несколько некрупных кусков говядины для Бэзила, совсем мелко нарезанное куриное — для Персика, который принялся мурылкать тут же, стоило подтолкнуть его к еде. Погладил обоих ещё раз (Бэзил даже чуть подставил голову под руку) и вернулся за стол. Третий сэндвич определено будет лишним, а вот кусок сыра под настойку — самое оно.

 — Твой кот опять похитил моего! — Билли, как это у неё водилось, на скучные приветствия не разменивалась. — Нет, серьезно, заведи ему братика, своего Персиваля я не отдам… Так, где же я оставила… О, это мне? Спасибо, — цепкие ручонки шустро сцапали сэндвич. — Вот гадство, да где же я… А-а! Вспомнила, вспомнила, вспомнила!

Вожделенный сэндвич был позабыт до лучших времен, началось некое загадочное колдунство. Макс чуть ошалело помотал головой — благополучно сосватав Эву бедолаге Виктору пятнадцать лет назад, он уже как-то позабыл, каких размеров шило таится в заднице любого наугад взятого заклинателя, — и принялся наблюдать за радостно суетящейся Билли. Та стиснула в одной руке призванный камешек и старательно приговаривала что-то в духе: «Хани, мой пирожочек, не ешь меня, не ешь меня, не… а, ладно, всё равно сожрёшь же!», а другой нервно тёрла щеку. На бледной коже явственно розовел отпечаток подушки, хотя сама Билли выглядела возмутительно бодрой. И уже успела вырядиться в очередной пафосный нарядец — слепяще-белое платье, довольно закрытое, но такой длины… Макс напополам разрывался, не зная, что сделать в первую очередь. То ли это самое платьице совершенно некультурно задрать, попутно облапав вожделенные ножки, и предаться уже стрёмным ролевым игрищам, то ли…

Нездоровую мысль о том, что нельзя выпускать девчонку из дому в таком виде (а лучше вообще запереть и никому не показывать), он старательно от себя отгонял. И даже смог вполне дипломатично поинтересоваться:

— Собралась куда-то?

— Ага, позже, — охотно поведала Билли, уже как-то успевшая слопать чуть ли не половину гигантского сэндвича. — Ну, тебе ж упёрлось, чтобы мне Эва сеть ставила. Я сделала развёртку, — после очередного позёрского щелчка пальцев на краешек стола рухнула внушительная стопка листов — тех самых, вчерашних, с тысячей-хер-знает-сколько матриц. — Надо занести… Эх, ну прям как в старые-добрые времена! Разве только сука Лори не сопит над ухом, но оно и распрекрасно.

Макс усмехнулся — в памяти всплыл образ расквашенного носа ублюдка Лоуренса. Неплохо вышло, хоть и не совсем достойно коммандера некроотдела.

— Ну, ближайшие пару дней он только и сможет, что сопеть. Свидание его физиономии со столом прошло успешно.

К её чести, Билли очень ловко скрыла просочившееся было наружу раздражение: нипочём не заметить, если не ожидаешь заранее.

— Ты его… мордой об стол? — она чуть нервно захихикала, прикрывшись ладонями, и картинно выпучила глаза. — Да не-ет, ты не мог!

— Чего это?

— Ну ты же весь из себя взрослый и приличный! Фу. Хм, ну то есть я-то, значит, думала, ты такой: «Благородный сэр, я вызываю вас на дуэль по всем правилам!», и Лори такой: «Трепещи, жалкий служитель Смерти! Моя мощь сокрушит тебя подобно тайфуну!..»

Теперь настала очередь Макса посмеиваться и укоризненно качать головой.

— Билли, ты читаешь слишком много дешевых романчиков.

— Да, я знаю, — охотно заверила она. — Я люблю дешевые романчики, и нет, мне не стыдно. У нас в Академии даже книжный клуб был! С выражением читали эту муру дважды в неделю.