позиция:

основная проблема разведки – реализуя свое предназначение, максимально нейтрализовать закономерную тенденцию к превращению себя в закрытую социальную систему, что неизбежно привело бы к ее деградации.

Заявление о том, что разведка является закрытой системой, кажется вполне очевидным и не требующим никаких доказательств. Точно также, как и утверждение о том, что сама разведка создает эту закрытость, во всем себя засекречивая. Это так, если понимать закрытость только в контексте секретности и тех представлений о разведке, которые сложились у большинства. Впрочем, разведка сама «виновата» в таком отношении к себе большинства, целенаправленно «удовлетворяя» его интерес к себе этого большинства, распространением информации о наличии у нее каких-то особых средств и методов, специальных технологий и совершенно секретных способов управления людьми. Большинство почти никогда не догадывается, что таким образом разведка лишь легитимирует (узаконивает) право на существование и деятельность.

В разведке, как и в любой социальной системе, есть закрытые элементы, однако ее парадоксальным образом можно считаться одной из наиболее открытых социальных систем, так как она ориентирована на мониторинг ситуации, т.е. на отслеживание и получение информации, способной уменьшить неопределенности процесса принятия решений. Она должна быть максимально открыта «на вход и на выход», на поиск, получение и производство информации, и передачу ее, как можно большему количеству заказчиков. Закрытой частью разведки могут быть механизмы и технологии ее деятельности, которые являются всего лишь профессионально осмысленными обыденными действиями людей. В этом контексте разведку с полным основанием можно считаться системой профессионального управления информацией, и даже в том случае, если она проводит некие операции, они, в своей основе, опять же, представляют собой форму управления информацией.

Не делает разведку закрытой системой и произведенная ею так сказать секретная информация, которая в конечном итоге распространяется среди большинства, правда в уже специально подготовленном виде и без ссылок на разведку, как на ее источник. Эта информация, в снятом виде, содержится в принятых заказчиком решениях, а потому она доходит до всех, кто занят их реализации. А то, что большинство не знает, что и как делает разведка всего лишь бытовая формальность, которая, впрочем, характерна для каждого вида деятельности.

За закрытость разведки часто принимают ее самодостаточность в разработке собственных, только ей присущих комбинаций средств и методов, которые в той или иной форме встречаются и в других видах деятельности. В них нет ничего секретного. Использование в разведке каждого такого средства или метода по отдельности не несет в себе ничего секретного. Так сказать, «разведывательную специфику» эти средства и методы приобретают только в их, всякий раз уникальной, комбинации, которая разрабатывается применительно к конкретным и потому неповторимым условиям. При этом разведка адаптирует, состыковывает эти средства и методы таким образом, чтобы они для окружающих были бы вовсе «не видны» в качестве каких-либо средств и методов, а воспринимались бы как простое продолжение жизни.

Разведка в принципе не может быть закрытой системой. Она функционирует как максимально открытый приемник и столь же максимально открытый передатчик информации.

Действительной проблемой разведки на самом деле является ее естественное тяготение к ненужной и потому вредной для нее искусственной закрытости. Основные причины такого тяготения не связаны с технологией деятельности, со сложностью решаемых задач и даже не с условиями их исполнения. Они в так называемом «человеческом факторе», когда принадлежность к разведке воспринимается как нечто таинственное, секретное, элитарное и т.п. Это приводит к совмещению секретности и закрытости в сознании и поведении сотрудников разведки, что уже стало своеобразным «профессионально-культурным» кодом, который может оказывать серьезное негативное влияние на эффективность деятельности разведки.

Так «закрыть» может использоваться и для сокрытия собственных провалов и ошибок, для завышения стоимости произведенного разведкой продукта. Но, чаще всего, это стремление к закрытости неосознанно и проистекает из пресловутых «очевидности и необходимости», когда лучше предпринять дополнительные меры безопасности, чем допустить утечку информации. Нельзя отрицать в этом «человеческом факторе» и проявление зачастую неосознанного стремления к демонстрации своей избранности, уникальности, принадлежности к чему-то значимому, что недоступно всем остальным. Однако, все это не «закрывает» разведку.

в правильной рабочей среде сотрудники должны думать об удовольствиях не меньше, чем об открытии.

У.Уитни

Закрытость, как дополнительная мера безопасности, может использоваться и для создания новых организационных структур, что в большей степени указывает на неуверенность разведки в эффективности функционирования уже существующих подразделений.

Было бы неверно предполагать, что профессионалы разведки не осознают отсутствие каких-либо гарантий относительно того, что новые структуры будут работать лучше. Подобные структурные изменения являются одним из показателей нарастающего кризиса в разведке, когда ее структура начинает искусственно не соответствовать идеологии ее деятельности. Идеологии заведомо консервативной хотя бы потому, что каждая разведка формировалась на основании только своего индивидуального опыта, который всегда кажется единственной и главной ценностью. И разведка помнит, что каждая ее ошибка – это чья-то судьба.

При всем разумном организационном консерватизме разведки его стагнация или всякая структурная «революция» приводят к пусть и временному, а иногда и к затяжному кризису. И всякий раз он в той или иной мере связан с отсутствием четкого осознания того, что такое оптимальная структура, и не является ли очередное предложение по ее изменению очередным административным зудом сменившегося руководства. А в результате разведка превращается в огромный, малоподвижный и почти неуправляемый механизм, который, как иногда кажется, занимается обслуживанием самого себя.