В Киевской Руси денежно-весовой единицей была «гривна», название которой произошло от шейного украшения. Она имела две разновидности: «гривна серебром», представляющая слиток серебра определённого веса, и «гривна кун» – как некое количество серебряных монет, равное по весу слитку «гривне серебром». Здесь надо иметь в виду, что на Руси под именем «куна» понималась шкурка куницы, цена которой на международном рынке имела соответствующую стоимость в денежном выражении. Поэтому «гривне серебром» могло соответствовать несколько «гривен кун». В свою очередь в удельных княжествах обращались различные по весу «гривны серебром», например, новгородская гривна весила 204 грамма серебра, а киевская -160 граммов. Позже новгородская гривна начала рубиться на части, получившие название «рубль», что постепенно вытеснило название «гривна».

Помимо объективных трудностей поддержания в Киевской Руси сильного централизованного управления существовала и субъективная причина. Она определялась как раз тем «субъектом», который занимал великокняжеский престол в разное историческое время. Все русские князья Киевской Руси были одного рода, исходившего от Рюрика, и поэтому имели равные родовые права княжить в Киеве. Кто станет великим князем, зависело от трёх обстоятельств: традиции, установленной предками из числа великих князей, внутриродового соглашения и согласия киевского народного вече. Данные обстоятельства предоставляли претендентам на киевский престол широкий простор деятельности. Для этого кандидату нужно было обосновать отход от существующей традиции, уговорить или заставить своих родственников согласиться с его кандидатурой и ублажить киевлян некими льготами. Всё это являлось вполне доступным для наиболее активных и амбициозных князей из любых уделов. А вот удержаться на киевском троне становилось намного труднее, и чем больше среди князей было активных и амбициозных, тем чаще менялись великие князья и тем сильнее разгорались междоусобицы между ними.

Великий князь Киевский Святой Владимир не успел законодательно оставить своего наследника, и после борьбы между его сыновьями престол захватил Ярослав, позже наречённый Мудрым. Его мудрости хватило оставить после себя не только наследника, но и правила наследования великокняжеского престола по старшинству: от брата к брату и от дяди к старшему племяннику. Первым, нарушившим правило наследования, стал внук Ярослава Мудрого – Владимир Всеволодович, оставшийся в истории под именем Владимир Мономах. Он воспользовался приглашением народа Киева и тем, что старшие его родственники не рвались на великокняжеский престол. Другого мнения придерживались их наследники, они стали считать «мономаховичей» похитителями великокняжеского престола, и в результате внуки и правнуки Мономаха были вынуждены воевать с представителями других семей Рюриковичей, а позже – и между собой.

При наличии трёх вышеперечисленных объективных причин, препятствующих централизации, крепость государственной власти теперь определялась только субъективными особенностями правления того или иного великого князя. Сам Владимир Мономах много сделал для процветания государства, его княжение можно назвать просвещённым и направленным на укрепление централизованной власти. Владимир Мономах вызывал личное уважение князей и простого народа, он проявлял любовь к согражданам и силу там, где это было нужно. При его правлении добродетель была высшим достоинством, как для государственного мужа, так и для простолюдина. Русский человек любил выпить и повеселиться, но трезвость считал за добродетель; он мог иметь наложниц, но не допускал оскорбление жён и юных дев, поругатель их чести судился на уровне убийцы. Во времена правления Владимира Мономаха Святая Русь явно брала верх над Русью Окаянной практически по всем направлениям жизни. В Поучении к своим сыновьям Владимир Мономах писал: «О, дети мои! Хвалите бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасёт вас, но благодеяние. Не забывайте бедных: кормите их и мыслите, что всякое достояние есть божие и поручено вам только на время… Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна… Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души…Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев…Приветствуйте всякого человека, когда идёте мимо… Леность мать пороков, берегитесь её… И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых; но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от бога… Хранение божие надёжнее человеческого» /18, с. 174–176/. Его Поучение можно назвать катехизисом Святой Руси, никогда больше в истории русского государства мы ничего подобного не увидим и не услышим от его правителей.

После смерти Владимира Мономаха в Киевской Руси с новой силой разгорелась междоусобица. Само по себе это слово несёт окаянный смысл. Оно пропитано ненавистью и непониманием друг друга, обособлением друг от друга, желанием одного забрать достояние другого, стремлением одного возвыситься над другими. И, поскольку «одни» и «другие» относятся к одному и тому же роду-племени, то такие их действия несут своему государству не достаток, а разорение. По поводу причин усобицы между княжичами автор «Слова о полку Игореве» пишет: «… ибо говорит брат брату: «се моё и то моё же». И начали князи про малое «се великое» молвити, и сами на себя крамолу ковати; а поганые с всех стран приходить с победами на землю Рускую» /51, с. 68/.

В годы междоусобицы правит Русь Окаянная, она водит русских воинов не на внешних врагов, а на своих соплеменников, сжигает отечественные города и селения, пленит их жителей и продаёт пленников тем, от кого их нужно защищать. В результате из-за междоусобицы Киевская Русь не смогла воспользоваться международными благоприятными обстоятельствами для своего развития. Руководствуясь Русью Окаянной, молодое русское государство сучило ножками под покровом Богородицы, периодически сбрасывая его, и само же отворачивалось от лика Фортуны. А шла уже вторая половина XII века, последнего из веков, отведённых госпожой Историей для становления Киевской Руси. Русский экспресс уже никак не вписывался в расписание европейских государственных поездов, которые полным ходом шли к своей знаменитой станции – Великому Возрождению. В тоже время на востоке, в монгольских степях, собиралась Великая Орда, она готовилась совершить свой поход на вожделенный Запад, откуда маленьким ручейком к ней просачивались золотые украшения и невиданные товары. На её пути основным препятствием стояла Русь, которая, как предполагалось, должна нерушимым бастионом прикрыть зарождающуюся европейскую цивилизацию. Но нерушимого бастиона не получилось: русский экспресс потерпел крушение на станции под названием «Междоусобица». Перед Великой Ордой стояли разрозненные княжества, а не мощное государство.

К этому времени удельные князья перестали видеть в Киеве локомотив русского экспресса. Зачем рваться в Киев, чтобы стать великим князем земли русской? Легче перенести великокняжеский трон в своё родное удельное княжество. Первым к этому решению пришёл Ростово-Суздальский удельный князь Андрей Юрьевич. Его отец, Юрий Владимирович, по прозвищу Долгорукий, остался в истории как основатель маленького заштатного городка по имени Москва, которому в дальнейшем судьба приготовила великое место в истории. Юрий Долгорукий всю свою жизнь посвятил борьбе за киевский престол и в конце жизни добился его. Он хотел передать бразды правления и своему сыну Андрею, но тот оказался непослушным и убежал в своё удельное Ростово-Суздальское княжество. С собой он забрал (вернее сказать – украл) из киевского женского монастыря одну из самых старых и почитаемых икон Святой Богородицы, привезённую из Царьграда, и писанную, как гласит предание, Святым евангелистом Лукой. По дороге в Ростов, недалеко от города Владимира, основанного его дедом Владимиром Мономахом, он почувствовал, что икона противится его дальнейшему передвижению и требует оставить её во Владимире. Поэтому он решил остановиться и заложить в её честь храм. В дальнейшем, село, возникшее возле храма, стало называться «Боголюбское», а сам Андрей получил прозвище «Боголюбский». Чтобы не жить далеко от почитаемой им иконы, получившей название с того времени чудотворной Владимирской иконы Божией Матери, Андрей решил поселиться во Владимире, который стал главным городом Владимиро-Суздальского княжества.

Андрей Боголюбский не оправдал своего прозвища. Это был жестокий властитель с непомерными амбициями, свою цель он видел в создании сильного Владимиро-Суздальского княжества путём подавления других княжеств. В 1169 году он организовал поход на Киев, разграбил и сжег его дотла, а жителей взял в рабство. Великокняжеский престол Андрей Боголюбский перенёс во Владимир, и Киев больше уже никогда не претендовал на звание стольного города русского государства. На княжение в Киев стали посылать наименее инициативных князей, которые должны были поддерживать политику тех, кто посадил их на киевский трон. Сам Андрей Боголюбский нашёл кончину от рук своих слуг в любимом ему селе Боголюбское, его смерть вызвала ликование в народе. (В 1702 году Андрей Боголюбский был канонизирован Русской Православной Церковью в лике благоверного – лик православных святых из монархов, прославляемых церковью за праведную жизнь). Трон великого князя Владимирского занял дядя Андрея Боголюбского – Всеволод Владимирович по прозвищу Большое Гнездо. При его правлении Владимиро-Суздальское княжество стало одним из трёх объединительных центров русского государства. Вторым было Галицко-Волынское княжество, забравшее под свою опеку юго-западные и южные княжества, в том числе и Киевское. Третий центр традиционно представлял Господин Великий Новгород.