Не к чести разработчиков основного закона, это легко допустить, поскольку о степени, размерности умалчивается.

Но тогда с массовой информации нужно бы снять все те ограничения, которые предусмотрены законом о СМИ и другими специальными законами, а также и самой конституцией (ч.3 ст.56), где сказано:

Не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23 (часть 1), 24, 28, 34 (часть 1), 40 (часть 1), 46-54 Конституции Российской Федерации.

Статья 29-я в данном перечислении не приводится. Вроде как походя массовая информация лишена теперь не чего-то в ней малозначительного, а свободы – в её безмерной неограничиваемости. Да, похоже, и после гарантии тут должен быть поставлен большой знак вопроса.

Теперь следование ч.5 ст.29 должно выражаться уже как игнорирование заложенного в ней же ограничителя. После чего массовая информация действительно обретает полную свободу, и, конечно, заодно с прочим, что ей может мешать, надо отбросить и товарность; но в таком случае устраняется и форма, что есть полное обезличение предмета, сущего.

В правовом смысле дело в общем к тому и свелось. Взятый вне своей формы, обезличенный предмет легче всего представить свободным ото всего. Это та самая обманчивость «обещания», скрытая за формой. Вроде бы хотели чего-то устойчивого, стабильного, свободного, – вот его и получили. Но из такого специфического товара как массовая информация оно (устойчивое, «благополучное») не может быть «изъято» и преподнесено неограниченному кругу, поскольку является субстанциальным. – Это – «чистая» информация или информация вообще. Разумеется, и на неё нашлась бы управа: субстанциальное в медиа-продукции не проявлялось бы при отсутствии этого вида продукции.

Касаясь вопроса о форме, нельзя ещё раз не обратить внимания на проявляемость агрессивного в массовой информации, на неизбежность насилия над потребителем.

Если бы массовая информация действительно не была товаром, как то представлено в ч.5 ст.29 конституции и в законе о СМИ, то не могло быть и речи о её негативном, силовом воздействии на потребителей.

В каких обстоятельствах приходится говорить о таком воздействии? Когда сведения и материалы, включая «иные», то и дело перемежаются рекламой, подаются слишком «насыщенно», громко, с назойливыми повторами, подбросами грубой эротики и порно, с невыразительным или пошлым изобразительным рядом, в избитых «американских» темах и так далее.117 Обесформленная, «нетоварная» массовая информация – уже как «чистая» информация – просто не могла бы иметь этих отталкивающих признаков.118

И даже если бы их имела – они остаются недоступными чувственному восприятию, «образованному» сознанию. – В этом случае и самой массовой информацией потребитель бы не располагал.119

По отношению к вопросу о форме любопытно рассмотреть и понятие «средства массовой информации». У него заметна двойственность, которой обычно не придают значения.

Средства массовой информации в толковании по ст.2 закона – лишь форма периодического распространения массовой информации, на чём выше уже приходилось останавливаться. К данному толкованию потребители проявляют полнейшее безразличие. Что им за надобность в какой-то малопонятной чиновничьей «форме распространения», когда объектами их интереса они предпочитают иметь сообщения и материалы в изданиях, программах телеканалов и проч., а к видам и названиям последних обращаются как к источникам, где сообщения и материалы более-менее сконцентрированы? – С другой стороны, потребительская аудитория на свой лад постоянно «подправляет» термин «средства массовой информации» в заглавии закона. Там он должен обозначать озабоченность именно средствами, «упаковкой» массовой информации, вслед за чем наступает признание «упаковки» основным товаром медиа-сферы. Но на самом деле «СМИ» воспринимаются потребителями не как этот «основной» товар и тем более не как только форма его распространения, а как разновидность организаций. Того вида организаций, которыми представлена медиа-индустрия и откуда поступает произведённая с расчётом на спрос потребителей – неограниченного круга лиц – готовая массовая информация. Да и сами субъекты медиа-сферы, не смущаясь перед формулой заглавия закона о СМИ, то и дело обозначают себя с «подправкой», заимствуемой у потребителей и общественности.

Частично уже и в самом законе о СМИ понятию «средства массовой информации» даётся его настоящее, «отраслевое» обозначение:

Статья 17. Возникновение прав и обязанностей

Права и обязанности учредителя и редакции, предусмотренные настоящим Законом, возникают с момента регистрации средства массовой информации…

Хороша была бы та норма, которою бы устанавливались права и обязанности для материального неодушевлённого предмета! – В законе речь идёт, безусловно, об учреждении (основании, условии для открытия деятельности) хозяйствующего субъекта. Его роль, как известно, может исполнять как сам учредитель, так и порученец. И если «средство» зарегистрировано, то хозяйствующий субъект обычно получает статус редакции. Впрочем, это уже элементарные истины. – Здесь господа разработчики закона, увлечённые «материалом» бескрайней свободы, не сумели обстоятельно разобраться в отличии средств массовой информации как обозначенной ими же продукции от предприятий или учреждений, имеющих возможность выбирать (путём получения свидетельства, лицензии и проч.) любой не запрещённый законом вид экономической деятельности. А что здесь по-настоящему проявилась именно правовая неразборчивость, а не просто подлежащая извинению ошибка, видно из той же ст.1, где свобода массовой информации объяснена, кроме прочего, как

учреждение средств массовой информации, владение, пользование и распоряжение ими…

К чему в области права должны бы относиться понятия, выражаемые в словах «владение, пользование и распоряжение», в России (благодаря, кажется, в первую очередь СМИ!) наслышаны теперь даже многие дошкольники.

Ещё одна существенная деталь. Темы о «главном предмете» и о товарности, если их значение представлять важным и основательным прежде всего для условий общественной практики, оказываются плотно сомкнутыми также с «обычной» информацией.

Когда конституцией каждому предоставляется право свободно производить или распространять информацию «любым законным способом», то тем самым для неё указана необходимость важнейшего элемента – формы. Если «обычную» информацию распространять как массовую (соблюдая требование периодичности, «упакованности» в издания, программы и т. д.), то она и будет уже по всем признакам не чем иным как массовой информацией. Казалось бы: всего-то и разница. Однако превращение в массовую информацию в обязательном порядке сопровождается переходом от одной формы к другой. Не будет первой – не будет и второй. Таким-то приёмом из обоих обозначений дух отвлечённости напрочь изгоняется: информация ни в том ни в другом виде не должна стать предметом «вообще». Что вполне отвечает потребностям «неприхотливой» общественной практики.