– Гена, привет!

– О, здорово!

– Чем занят?

– Смотрю, как Бублик жрёт обои.

– Кто такой Бублик? – удивлённо спросил Ручкин.

– Кот мой. Забыл, что ли? Ты же сам мне его припёр.

– Не припёр, а спас его от кошачьего бомжевания.

– Ну ладно, ладно, это я так, для вида ворчу. Нравится мне он. Самое главное, что в лоток ходит, а не в тапки. Ты чего звонишь-то?

– Не хочешь провести время с одной очень интересной личностью? – начал издалека Пётр Алексеевич.

– С дамой какой хочешь познакомить?

– Нет. Но поверь, знакомству этому ты тоже будешь рад.

– Заинтриговал.

– А то! У тебя как со свободным временем?

– Да никак, работа надоела. Снег тоже. Вот пока на больничном сижу. Потом думаю инвалидность оформлять, палец-то у меня так и не вырос.

– Прости, Ген.

– Да ладно, ты же не виноват. Так что за дело-то?

– Надо приглядеть за одним существом, пока я буду в отъезде.

– Опять кота какого-нибудь подобрал?

– Не совсем. Он побольше, да и поумнее.

– Ну, говори, не томи.

– За инопланетянином одним надо присмотреть. А то он совсем к земной жизни неприспособленный.

– За кем?

– Ну, инопланетянин. Пришелец.

– Петь, ты… ты что, выпил?

– Нет, Ген, я серьёзно. Такой шанс бывает раз в миллион лет.

– Охренеть.

– Не ругайся, позоришь нас.

– Он что, рядом с тобой?

– Ага, вон сидит кофе пьёт.

– Подожди, ты сейчас серьёзно?

– Да. Ну так что?

– Лечу. Скинь адрес в эсэмэс.

– Да не спеши ты так, путь неблизкий, – произнёс Ручкин, нажав кнопку завершения вызова.

– Это ты кому звонил? – спросил Зельт, внимательно прослушав разговор.

– Друг мой, Монахов Геннадий Викторович, историк. Ты же читал в книге про него.

– Надо же, – произнёс инопланетянин восхищённо, – я знакомлюсь с персонажами книги. Мне определённо начинает нравиться на вашей планете.

– Не спеши радоваться, узнай её поближе.

***

Когда устал от серых будней, нужно менять обстановку. Лучше всего уехать куда-нибудь далеко и надолго. Другие люди, другие города, смена обстановки помогает. За окном мелькали километры. Геннадий Викторович Монахов сидел в автобусе и, не глядя на проносящийся пейзаж за окном, был погружён в свои думы. Что готовит ему очередная встреча с Петром Алексеевичем, пожалуй, не знает и сам Господь Бог. В прошлый раз эта встреча стоила ему пальца на руке, хорошо, что не жизни. Но он готов рискнуть снова. Работа, выходные, отпуск – жизнь превратилась в рутину. Всё меньше сил, всё меньше подвигов. Итог один. Но те события, которые он пережил в эту встречу с журналистом, эти знания он не променяет ни на что. Они как будто встряхнули его, заставили дышать полной грудью, широко открыв глаза. И сейчас, двигаясь в стареньком автобусе в Ростов, историк ощущал себя мотыльком, летящим на огонь. Страшно, опасно, смертельно, но так манит. Именно поэтому Монахов бросил все дела и без раздумий бросился на зов Ручкина. Заскочил только к родителям, отдав им на время Бублика. И сейчас, будучи уже два часа в дороге, Геннадий Викторович ехал навстречу новым приключениям, и лишь фантомная боль в отрезанном пальце беспокоила его сейчас. Под эти мысли и шум мотора он и задремал.

Проснулся Геннадий Викторович тогда, когда за окном уже было темно и автобус подъезжал к автостанции. Сладко потянувшись, застегнув верхнюю одежду и взяв в руки небольшую походную сумку, он вышел из автобуса. Такси поймать проблем не составило. Продиктовав адрес таксисту, Монахов удобно устроился на заднем сиденье и снова погрузился в сон. Сон в тёплом едущем автомобиле, когда не надо никуда спешить, вставать утром на работу – что может быть лучше? Метров за двести до гостиницы историк проснулся, интуитивно почувствовав приближение. Он расплатился с водителем, поднялся по ступенькам и нашёл нужный номер. Коротко постучался в дверь. Открыл ему Ручкин.

– Ну здравствуй, Гена.

– Привет, – коротко произнёс Монахов. – Он здесь?

– Да, проходи.

Геннадий Викторович зашёл в номер и увидел сидящего на кровати Зельта. Инопланетянин, одетый в штанишки и синюю рубашку, с любопытством смотрел на историка. Монахов застыл посреди комнаты, нелепо открыв рот, и молча и нагло разглядывал пришельца. С минуту они играли в гляделки, затем Зельт произнёс:

– Теперь я понимаю, что чувствуют животные в зоопарке.

– Здрасьте, – только и смог выговорить, не к месту, нелепо улыбаясь, Геннадий Викторович.

– Ну, раз так, давайте знакомиться, – произнёс инопланетянин, спрыгнув с кровати и подойдя к историку. – Зельт, – произнёс он, протянув руку.

– Геннадий Викторович, можно просто Геннадий, – произнёс Монахов, разглядывая протянутую ему фиолетовую конечность сверху вниз.

– Гена, не тормози, пожми руку представителю другой планеты. Не бойся, – подбодрил Ручкин.

Геннадий Викторович боязливо протянул свою кисть и аккуратно пожал маленькую фиолетовую ладонь.

– Контакт состоялся, – произнёс довольный фиолетовый и вновь уселся на кровать.