Основной поток школьников схлынул и подружка, ухватив меня под локоть поинтересовалась:

– Куда пойдем?

– Домой. Ты с одной сумочкой приехала?
– киваю на элегантную дамскую сумочку, свисающую с плеча на длинном ремне.

– Я же не ты, чтобы ездить с небольшой сумкой!
– удивляется.
– Чемодан оставила на вокзале. Надо бы потом съездить за ним, если найдешь место, где мне можно будет приткнуться, - иронизирует.

– Сейчас пообедаем и съездим, - киваю, обдумывая в голове все сложности, связанные с приездом Гульки.

В квартире она, скинув с облегчением туфли на высоком каблуке, оглядела вешалку, проведя рукой по моей ветровке, обошла квартиру и внимательно осмотрела мою аскетично выглядевшую комнату. Только гитара в чехле на стене да учебники на столе указывали, что это моя комната.

Пока разогревал суп, Гуля поинтересовалась:

– С кем ты живешь? Я заметила только женские вещи.

– С маминой двоюродной сестрой, - сообщаю, расставляя тарелки.

– Хорошо устроился и школа рядом, - кивает.
– А живешь как? Освоился?
– спрашивает с хитринкой в глазах.

– Нормально, - лаконично отвечаю.

– А почему тогда в больнице оказался? Что за преступники тебя избили? Опять проявил себя не как все?
– возмущается.
– Не зря у меня сердце болело эти недели, а когда твой Эдик начал что-то мямлить про твою занятость и прочее, решила - надо ехать. Как раз с сегодняшнего дня все наши старшие классы отправились на картошку. Договорилась с классной и отправилась к тебе. Дилька тоже рвалась. До истерики дошло, когда ее не взяла с собой, но до последнего надеялась, что передумаю. Спать не собиралась, но уснула, а мы с Димкой тихонько за дверь и на вокзал. (Улыбается).

– Сильно досталось?
– встала, пересела ко мне на колени и внимательно всмотрелась в мое лицо.
– Это тогда получил?
– легонько коснулось рассеченной брови.

Перехватываю и целую ее пальчики.

– Обошлось все, - успокаиваю.

– А я не знала, что и думать? Места себе не находила. Такие страсти в голову лезли!
– жалуется.

– А ты откуда все узнала?
– удивляюсь.

– Поймала возле школы мальчишку и спросила. Ты как всегда оказался знаменит, - улыбается.
– Но теперь вижу, все нормально, действительно.

После обеда Гулька, повязав тетин фартук, взялась мыть посуду. Отметив удобство проточной горячей воды из-под крана для хозяйки, она как бы невзначай поинтересовалась:

– Что это за девочка была возле школы?

– Боевая девчонка. Взяла по собственной инициативе надо мной шефство. Пытается помогать в школе и в больнице регулярно навещала. Можешь не переживать, не поддамся!
– сообщаю с улыбкой.

– А я не переживаю. Знаю. Женщины это сразу чувствуют, - отмахивается.
– Как твоя тетя ко мне отнесется? Вот, что меня волнует больше, а так же почему ты мне не писал и не сообщал, что у вас есть домашний телефон?
– испытующе глядит в лицо.

«Ну вот, началось! Этот полиграф, похоже, не обманешь, и враньем не хочу унижать себя и ее! Но и признаваться нельзя!» - отворачиваю лицо в сторону.

Поднявшись, делаю кухонное радио громче и пересаживаюсь ближе к ней. Склонив голову, вполголоса признаюсь:

– Я нахожусь под контролем больших государственных людей. Тебе верю, потому и сообщаю об этом. Надеюсь, от тебя это не уйдет, - пристально вглядываюсь в карие глаза.
– Не хотел, чтобы они о тебе знали и догадывались о том, как ты мне дорога. Но теперь скрывать это уже ни к чему. Ты ведь не собираешься расставаться со мной? Потому предупреждаю, может прийти такой момент, когда тебе будут задавать вопросы - что я тебе рассказывал? Постарайся в письмах и в телефонных разговорах не выдавать своих чувств. На каникулы приеду - вот тогда и оторвемся!

Гулька со страхом неверяще всматривается в глаза, а потом так же тихо признается:

– Я тебе верю и не подведу. Всегда чувствовала, что ты необычный и не такой, как все! Как же тебе одиноко! Бедненький!
– смотрит с жалостью и ладошкой проводит по щеке.

Перехватываю кисть и благодарно целую в ладонь. Больше к этому разговору не возвращаемся, только изредка ловлю ее задумчивые или ласковые взгляды.

– Наверное, надо попробовать снять номер в гостинице для меня, чтобы не смущать твою родственницу?
– предполагает.

Отмахиваюсь:

– Неужели не устроим тебя в квартире? Тетя очень добрая и все поймет. Пока ты здесь, покажу тебе Ленинград. Только на этой неделе мне надо будет обязательно посетить пару мест, а в остальное время буду полностью в твоем распоряжении, - планирую.
– Картофельная битва в наших школах длится, как правило, недели две? Вот эти две недели и будем вместе - предполагаю.

Гулька с грустным лицом отрицательно мотает головой:

– К сожалению не получится. Обещала вернуться в конце недели маме и в школе.