Казалось бы, для подобных мне, этот город, утыканный миллионами камер — сущий кошмар. Но нет, все проблемы легко разрешились!

Вот только, здесь слишком много людей. Конечно, любой недостаток одновременно является и достоинством: в толпе затеряться проще, а прорву дурачья можно использовать в своих интересах — люди любят служить и делиться деньгами.

Пожалуй, когда всё закончится, можно осесть тут в сладостном одиночестве, на острове, затерявшемся среди синевы океана, лишь изредка наведываясь на континент.

Чистота, процветание, алчная и услужливая полиция — к несчастью, в рамках, назначенных Маяком. Учёные идиоты под боком — такие же ненасытные и вечно готовые услужить. Сладенькое местечко!

А сейчас, тут к тому же есть Кир. Парень, подаривший мне забытьё, маленькую еженощную смерть. Не знаю, как это ему удалось, но он заслужил благодарность. Пусть люди видят во мне лишь чудовище, но я справедлив.

С другой стороны, я ведь и так дам ему новую жизнь в новом теле. Разве этого мало?

Наверное, всё-таки мало… Жизнь — подарок не мой, а скорее, Гадеса.

Отдать ему самое дорогое, чем я обладаю?

Мэйби.

Помню, как я её впервые увидел…

Уходил активировавший её персонал, андроиды тащили носилки и аппаратуру.

Я вошёл в номер. Сквозь шторы струился мягкий утренний свет, подчёркивая нежность бархатной кожи.

Я присел на кровать, она сразу открыла глаза.

Улыбнулась — первому, кого увидела в жизни. И, вероятно, последнему.

— Привет! Ты знаешь, кто я?

Она удивилась.

— Папа, ты шутишь? — в глазах промелькнул испуг. — Сердишься из-за того, что вчера я поздно пришла?

Семнадцать… Мне она показалась маленькой девочкой. Наверное, из-за того, что была так похожа на свой прототип.

Мальчишка, столь на меня похожий, мальчишка, вырвавший меня из ужаса снов и подаривший мягкую тёплую тьму — вне всяких сомнений, её достоин. И главное, он один из немногих, кто способен увидеть, насколько Мэйби особенная — я это понял сразу, лишь заглянув в её память.

Как он, того не осознавая, с ней забавлялся! Кот с раненой мышкой — возомнившей, что у неё ещё есть возможность спастись!

Набрасывался на неё и отпрыгивал в сторону, прогибаясь. Мгновенно сам себя убеждал, как она сильна и опасна, и как он ничтожен, в сравнении с ней. Искал слабые места, и давил, давил…

Да, он по достоинству оценил эту игрушку. Наблюдение за их отношениями было даже занятней охоты на девушек и радостнее моих с Мэйби забав.

Опять же, мальчишке куда интересней, чем мне: он ведь не знает, что «Мэйби» такое.

Насколько благословенно незнание, как же приятно! Можно ль сравнить волшебный туман неведения, с ярким лучом понимания? Дорого бы я дал, чтобы поменяться с мальчонкой местами!

А Гадес! Мог бы и подарить сынишке пару таких!

Ладно, раз с отцом пацану не свезло, пусть забирает мою. Мне она дорога, но, если подумать, что значит для меня это слово? В любую секунду, поддавшись внезапному импульсу, я могу просто вышвырнуть девчонку в окно — лишь затем, чтобы взглянуть, как смешно она будет цепляться руками за воздух. Ведь она уже сломленная, полностью подконтрольная, не помышляющая и о малейшем сопротивлении. Разве оно возможно, если в моё запястье встроен контролирующий её эмоции и обнуляющий память чип! А как поначалу она ерепенилась, забавно пыталась стоять на своём — будто настоящий подросток!

Вот только, хватило её ненадолго…

Чип-контроллер уже не активен, все чувства Мэйби ко мне вполне искренние.

А нужны они мне — эти чувства, это её неподдельное обожание? Ещё несколько дней назад, я ответил бы утвердительно. Но, не теперь.

До чего это было чудесно — быть рядом с пристёгнутым, валявшимся в луже мокро-слезливым телом. Ощущать на руках поцелуи, слушать все эти трепетные словечки:

— Прости меня! Прости… Не знаю, что на меня нашло… Прости… Я никогда больше к нему не сбегу! Я его ненавижу! Он обычный тупой мальчишка, а я живу для тебя! Хочешь, забери мою жизнь. Хочешь, мучай меня, если тебе будет хоть немножко приятно… Я всего лишь — твоя вещь… Только твоя…

Милый глупенький робот! Мэйби совсем не смущало, что это по моей команде она с ним встречалась. Её подконтрольный мне мозг, попросту игнорировал этот факт. Причём, без всякой там электроники — девчонка давно живёт обычной человеческой жизнью. Но стоит мне пожелать, она влюбится в сотни таких вот Кириллов, и будет, в режиме озабоченной кошки, у них выпрашивать ласку.

Первый геноморф, получивший свободу, но так и не сумевший ею воспользоваться…

Так что, касательно вещи, она права!