Шрифт:
Вот он — момент, где Мэйби с Фиестом стоят друг против друга на складе.
03.36.10 — Ты обещал подарить мне свободу, но лишь ослабил поводок.
03.36.13 — Ты о чём.
03.36.14 — О чипах. Они не заблокированы.
03.36.15 — Ты что проходила сканирование. Сейчас. Здесь.
03.36.17 — После я удалила данные.
03.36.19 — Сканер подключён к Сети. Твоя инфоматрица уже в ГСН. Дура. Какие вы дуры. Что ж, по иронии, ты воспользовалась свободой и решила собственную судьбу. Надо было давно тебя выбросить — дурацкий подарок, приносящий несчастья. Всё думал передарить. И как ты заметила, чипы не активированы.
03.36.31 — Откуда мне знать, какие поступки мои, а какие ты мне навязал.
03.36.33 — А обычному, человеческому ребёнку, откуда знать, что в его поведении «его», а что — привито родителями.
03.36.36 — Это не тоже самое. И у них другие отношения.
03.36.38 — Абсолютно то же самое. Отвечай, где реверс-процессор.
03.36.42 — Скажу, когда ты меня отпустишь.
03.37.01 — Где реверс-процессор.
03.37.03 — Даю координаты. Диэлли, 1.009809.
03.37.06 — Ну, иди ко мне, детка.
03.37.08 — К тебе. Правда. Ты что, меня снова простил.
Очевидно, когда Мэйби не захотела рассказать Фиесту, где спрятала нейросеть, тот активировал схемы контроля. Если ты геноморф, невозможно не разболтать все секреты!
Теперь всё понятно. А я-то гадал, зачем он стрелял! Кажется, глупыми бывают не только девчонки. Да только какой от этого понимания толк? В том, что Фиест вновь выйдет сухим из воды, я нисколько не сомневаюсь. Но, у меня нет подобной уверенности относительно себя самого.
И нет никаких идей.
Согласно приложению к протоколу, инфоматрица Мэйби в памяти сканера не обнаружена. Но, без сомнения, она ушла в сеть.
А вот реверс-процессор наверняка уже изъят полицией или Комитетом. Фиест не знает, что разговор перехвачен. Пока он долетит с Негалиса на Диэлли на корабле с двигателем искривления… Ага, на Диэлли его ждёт сюрприз.
Значит, больше не будет смертей на моей совести. Казалось бы, я должен прыгать до потолка, но… Мэйби… Я не испытываю и отголосков радости.
Перед тем, как убить Мэйби, Фиест использовал контроллер. Но даже во время атаки, он был отключён — девушка действовала самостоятельно.
А раньше?
Какие поступки были действительно её, а какие навязаны? Или она постоянно действовала в рамках программы, и каждый её шаг был предопределён?
Не самая приятная мысль.
Неужели всё: астропорт, трамвай и бесконечные жаркие поцелуи — было игрой?
Мысль без конца крутится вокруг диалога. Последняя пара фраз произвела на меня впечатление!
Да, Мэйби теперь для меня человек. Навсегда. Но надо признать, что иметь личного геноморфа всё-таки круто, предельно круто.
Разве с девушкой-человеком такое возможно? Обмениваться мыслями, улавливать и контролировать эмоции! Ведь с девчонками — одно сплошное непонимание! Только попробуй взять её под контроль! Сейчас! Так она это тебе и позволит!
А кому это счастье досталось? Снова Фиесту, воплощению зла! Вот и гадай, на чьей стороне Вселенная!
Словно в подтверждение идеи, что играю я не за ту команду, воздух в комнате начинает вибрировать от нарастающего гула.
Мебель трясётся. Снимок, скользнув по крышке, срывается со стола и падает на пол, вспыхнув в лучах, сквозь полузакрытые жалюзи, ворвавшихся в комнату.
Грудь наполняется болью. Накатывает тошнота. Паника такая, что я готов выскочить из окна.
В голове появляется вялая мысль: «Применяют инфразвук». Превратившись в сопливую кашу, мысль исчезает, и в голове остаётся лишь звон. Сам не зная зачем, ползу под кровать, но силы уходят, и завалившись на бок, я растягиваюсь на полу.
Слышу треск выламываемой двери. Что-то катится. Раздаются хлопки, и комнату наполняют клубы жёлтого дыма. Сквозь пелену вижу, как вылетает окно, и в мой тихий мирок врывается, окружённый сиянием прожекторов, полицейский спецназ.
А затем, всё погружается в темноту…
Мэйби
На будильник — снятый с планетарного бомбардировщика хронометр, падают фиолетово-золотые лучи.
Змей счастлив! Да, это его мир!
Не гнусная, нагоняющая тоску, жёлто-зелёная Пандора. Не безжизненная Арка. Не разящая лесом и прелыми листьями Ирида. Чистенькая, беленькая до синевы, стерильная планетка!
Ещё в кресле пилота, в идущей на посадку яхте, едва разошлась в стороны молочная пелена облаков и показались сахарные кубики небоскрёбов на берегу океана — бирюзового, будто варенье из ягод квай, я осознал: Диэлли, когда-то забравшая мой покой, теперь мне его вернёт.