— Не думал, а был им самим — там, во сне! Ты тоже была.

— Раз так, ты прекрасно его понимаешь. И понимаешь, почему существует Маяк — он сочувствует всем!

— Организм без жалости уничтожает больные клетки. А природа — животных и целые виды. Почему Фиест должен стать исключением? Он сам себя уничтожит!

— Сам? Человек не способен ничего сделать «сам»! Он как облако, которое формирует ветер. Или как ветер, который дует, потому что Солнце нагрело землю. Или как Солнце, которое вынуждено светить… Знаешь притчу о мухе и пчеле?

— Нет.

— Если кратко: муха не знает, где распустились цветы — они ей не интересны. Муха видит вокруг нечистоты, да грязь. А в мире пчелы существуют только благоухающие цветы.

— Красиво!

— Да. Красиво, не более… Мудрецы считают, что каждый видит мир в кривом зеркале своего восприятия. Но на деле — это мир отражается в образе нас. Не нам выбирать, кем стать — мухой или пчелой.

Они спустились по винтовой лестнице, прошли череду коридоров и поднялись по другой. Спустились по следующей лестнице и снова поднялись. И вновь…

— Эйприл, ты наверняка уже знаешь… Сны — это прошлое?

— Я уже объясняла, что никакого «времени» нет!

— Ты ведь сама про него говоришь!

— Я — глупенькая девчонка. Какой с меня спрос?

— А я уверен, время существует! Ведь мир не застыл! В нём нет ничего, что не было бы процессом. Стул, дерево, человек и Маяк — любой процесс ограничен во времени, порождён другими процессами и должен порождать следующие. Во всём есть цель! Эти процессы кажутся нам предметами лишь потому, что мы смотрим на них в конкретный момент. Как бы, делаем срез. Но, если проследить за какой-нибудь вещью, мы обнаружим, что она вовсе не «твёрдая»! Стул вначале был деревом, а до этого — почвой. И со временем, он опять станет…

— Кир, «времени» нет. Есть только этот конкретный момент… И в нем, мы пришли!

Она остановилась перед массивной плитой, блокирующей проход. Похлопала по стальным створкам.

Кир дотронулся до контрольной панели. Загорелся экран.

— Работает! Ну и дела!

На экране возникло предложение пройти тест ДНК и сканирование сетчатки.

— Только это нам не поможет… Значит, назад?

— Открой!

— Мы не во сне. Я не хакер.

— У тебя есть Олень с Тьмой внутри. Рассказывал, что собираешь Ключ, и об этом забыл.

Понимая, что занимается ерундой, Кир приложил амулет к панели.

Ничего не произошло.

Он бросил на Эйприл раздражённый взгляд.

— Нашла момент, чтобы поиздеваться!

— Нужно ещё захотеть! Забыть о себе, стать дверями. А после — открыться.

— Стать дверями? Не говори чепуху!

— Просто попробуй! Смотри на дверь, дыши и забывай.

Кир снова приложил амулет и последовал совету девчонки.

Вдох-выдох, вдох-выдох… Постепенно мысли ушли, и Кир перестал понимать, что он — мальчишка. Потом не стало Станции, Эйприл и остального. Не стало целой Вселенной. Была только дверь.

Внезапно Кир понял, что он больше не внешнее — он и есть эта дверь. Он ощущал свою многотонную тяжесть, твёрдость каждой частицы стального тела и электрические биения внутри контрольной панели.

Он принял решение открыться.

— Видишь, как просто!

Кир вновь был мальчишкой — мальчишкой, застывшим перед распахнутыми дверями.

Он не сказал бы, что было просто. Но главное, получилось.

— Судя по толщине плиты, эта часть астропорта — для избранных… Ладно, пошли!

Направив луч во тьму коридора, Эйприл бодро зашагала вперёд.

Опять бесконечные повороты и спуски…

Через пару десятков минут, пройдя рукав телетрапа, они добрались до корабельного шлюза.

— Дай амулет. Моя очередь.

У Эйприл вышло быстрее…

Двери открылись, и Кир содрогнулся. На стене красовалась табличка с датой постройки, характеристиками корабля и названием: «Зимнее солнце».

Переборов страх, он подошёл к табличке.

— Погляди на дату постройки! Девятьсот семьдесят третий год. А сейчас тысяча тринадцатый. Значит, сны вполне могут быть моим прошлым!

Эйприл погладила цифры рукой.

— Сколько раз тебе повторять? Времени не существует! — голос девчонки звучал очень уверенно.

Поэтому Кир удивился, заметив, как сильно дрожат её пальцы.

По длинному коридору они прошли в рубку, но лишь для того, чтобы взглянуть на пару ложементов в центре пустого зала. Управление было ментальным, через нейроимплант, и в рубке не было даже обзорных экранов.

Развернувшись, Эйприл начала методично обследовать помещения. А Кир, в основном, смотрел на неё: он не понимал, отчего она нервничает всё больше.