Озорной ветерок холодит кожу и путается в волосах. Весеннее солнце, лёгкие облака и цветущая степь.

И озеро — до горизонта.

Озеро крови…

Кости, тряпьё. Острыми белыми рифами вздымаются над поверхностью рёбра.

Озеро, где плавают человеческие останки.

Сколько их здесь? Количество мне не известно. Но я точно знаю: здесь все.

Всё человечество. Не хватало лишь одного.

На задней поверхности шкафа, в который я заходил, открывается крышка. В озеро выплёскивается последняя порция перемолотой плоти.

Я вижу кусочки грязеотталкивающей фиолетовой куртки.

Той, что надета на мне.

Я сижу на ступенях, а Эйприл ласкает затылок.

— Зачем ты сделала это со мной?

— Зачем подарила новое, здоровое тело?

— Нет! Я — это больше не я! Настоящий Кирилл — вон там! — я киваю на озеро. — Маяк всех дурачит! В его сердце одна пустота! Ни будущего, ни прошлого. Только Тьма! Нет никаких звёзд…

— Кир! Думаешь, что такое Маяк? Как он работает, как обходит законы реальности? Маяк — бесформенный, текучий, изменчивый — это проекция Тьмы в наш мир! Но разве, таков не лишь Маяк? Нет! Весь мир бесконечно преображается! И даже ты сам! Тьма есть во всём, и бояться её — всё равно, что пытаться сбежать от себя и от мира! Кир, спрятаться негде! Тьма — пустота, неописуемость и отсутствие форм. Совершенство Вселенной заключается в бесконечном стремлении к развитию. А без Тьмы, мир бы застыл.

Эйприл убирает руку, встаёт.

— И последнее… Тьма — не имеет отношения ко злу и добру! Направишь её силу на творчество и созидание — принесёшь в мир добро. Поддашься древним звериным инстинктам, направишь на разрушение, войну и убийства — через тебя придёт зло, и в итоге, разрушит тебя самого… В мире нет зла — до тех пор, пока ты его не создашь.

— Эйприл, не надо… Я уже догадался…

— Догадался? О том, что Маяк — это Тьма?

— О том, что ты ничего не знаешь, поэтому врёшь. Маяк голову морочит тебе, ну а ты, в свою очередь, мне… Чтобы узнать, что такое Маяк, нужно подняться на уровень выше. Ты неспособна на это: ты вторична, ты — производная. Ты вечно будешь бродить по кругу, пробуя затянуть в этот круг и меня…

Эйприл смотрела на искрящийся белый бетон и молчала.

— Нет у нас цели. Маяк нас дурачил, — Кир задрал голову и глянул Эйприл в глаза. — Может, нет и его самого… Ни этого мира, ни Маяка… — он поднялся и встал с девчонкой лицом к лицу. — И знаешь, что? Тебя тоже нет! Я тут один! Навсегда!

Кир распахнул глаза.

За прозрачными стенками логова по синему небу плыли редкие облака.

Он повернул голову. На будильнике светились красные цифры.

«05:54»

«Значит, всё это был только сон… Но, насколько реальный! Самый реальный из всех! И похоже, со смыслом…»

Кир перестал дышать и прислушался.

Тишина…

С тайной надеждой, не поворачиваясь, Кир поискал Эйприл рукой.

Только пустая постель…

Эйприл стояла на крыше реактора. За спиной билась и завывала Тьма.

Девушка содрогнулась от пронзительной боли. По спине заструилась кровь. Кожа лопнула, и на свет проклюнулись Крылья. Те самые, украденные у неё под осенними клёнами, а после — отобранные обратно.

Пока Крылья были у Змея, они уменьшились и зачахли. На них уже невозможно было летать.

Тьма затрепыхалась, выпустила пару дрожащих отростков и ударила в Крылья. Боль стала ещё острее, ещё нестерпимее. Эйприл, не выдержав, закричала. В крике не было отчаяния, девочка знала: настоящие Крылья растут только так — через страдания и боль.

Крылья стали огромными — куда больше хрупкой девчонки, и выглядели, как продолжение Тьмы. Эйприл смахнула кровавые слёзы, расправила Крылья, и в несколько взмахов поднялась под облака.

Рассмеялась от счастья: «Как я давно не летала!», и устремилась к восточным горам.

После завтрака Кир отправился к странной стене, за которой исчез Олень. Но оттого, что вчера он подержался за Коготь, на ней не возникло зелёных таинственных знаков, и бетон был всё так же твёрд.

Потом, расстроенный мальчишка болтался по Станции в надежде увидеть Эйприл или Оленя. Но встречались лишь сосны, вымахавшие выше антенн, да раскидистые дубы.

«Что делать теперь? Оленя не догнать. Не узнать, кто я такой… И надо ли узнавать? — из головы не шёл жуткий сон. — Эйприл только болтает, а доходит до дела, помощи от неё никакой! — Кир пнул сосновую шишку. Та улетела в ручей и поплыла, подхваченная потоком. — И кстати, где же она сама?»

За спиной остались город и степь. Теперь внизу были заброшенные лаборатории и злополучный ветряк. Благодаря Крыльям, глаз Эйприл стал острым, как у орла. Присмотревшись, она заметила в ржавом металле оставленный собственным телом пролом.

Пролетая над ЗКП, Эйприл увидела на поверхности озера странную рябь.

«Тень?»

Она снизилась, чтобы проверить. Рябь сместилась.

«Да, это Тень. Испугалась Крыльев… Поджидает Кирилла…»

Для неё Тень была уже не опасна, но и Эйприл не могла её победить. Совладать с ней мог только тот, кто её отбросил — Кирилл.