Ее мятежной разорванной душе нужен покой. И если вот так стоять, обнимаясь, ей легче, он готов стоять так годами.

ГЛАВА 19

Несколько последующих дней Дима готовила себя морально к письму от брата. Она не знала, что он там написал, но похоже, хорошего немного, иначе он бы не побоялся показаться ей на глаза.

Он ей помог, спас сына, вернул самое дорогое и важное, что было. И в какой-то момент она поймала себя на мысли, что не хочет знать почему брат поступил именно так.

Ведь Руслан мог забрать ее давно. Выйти на связь или подать какой-то знак, она бы вышла на него сама. Нашла бы, и уже давно была бы рядом с сыном. С самого начала. Слышала его первое слово, видела бы первый шаг.

Ей и сейчас каждый новый день, каждая минутка, проведенная рядом с Илаем, кажется до невозможности счастливой. Просто от того, что видит, слышит и ощущает рядом сына.

Это мамина радость и мамина гордость. Илай рядом, о большем и мечтать не смела никогда.

Поэтому вопросы в голове множились, тревога в душе нарастала.

Умом Дима понимала, что только стоило брату хоть как-то показаться, она бы ринулась в омут с головой, бросилась искать и привлекла бы внимание отца.

Но понимание этого было в уме. В душе же порой закипала злость и обида. Второго даже больше.

Она столько лет жила местью, превратилась в того, о ком и думать не могла никогда. Одиночество. Боль от потерь. Все скапливалось в душе годами.

А брат был жив. И был где-то рядом, прятался в тени, скрывался в толпе. А она и не знала, что нужно было приглядеться, оглянуться в нужный момент.

Он защищал ее, Илая. Да. Стоило бы сказать ему спасибо и сделать так, как он хотел: забыть о нем и жить дальше.

Но Дима не могла. Он ей брат, родной. Старший. Тот, с кого брала пример, тот, кем восхищалась, по кому тосковала.

Сейчас она могла ходить по дому, ранним утром, и качать на руках сына, прижимать его к себе и дышать, впитывать каждой клеточкой, каждой молекулой это счастье.

Ходила по гостиной и баюкала его на руках. Под утро он расплакался, приснилось что-то плохое.

Ибрагим прибежал сразу, всполошился. Пришлось отправить его досыпать. Ей нужно было собраться, подумать.

Дима жила…, осознавала происходящее, говорила с мужем, была рядом с сыном… но где-то глубоко не верила в эту реальность. Не могла поверить, что все наконец хорошо. Не хватало какой-то горчинки. Слишком все резко переменилось, и в лучшую сторону.

Этой горчинкой и был брат.

Но пойти к Ибрагиму и забрать письмо, а потом прочесть, не хватало духу. Вот и металась из угла в угол, выискивая проблемы, несостыковки, накаляя и так непростую обстановку.

Ибрагим спать не мог. Не мог и все тут, хоть и хотелось, потому что полночи работал, а потом еще и за Димой наблюдал.

У него это вошло в привычку: прийти к ней под утро в комнату, тихо сесть возле двери на пол и хоть десять минут посмотреть, как она спит. Бывает, спокойно, а бывает, мечется во сне и тянется к соседней подушке и оружию, что там лежит. Так будет всегда, прошлое диктует свои правила. Она всегда будет обороняться. Когда увидел впервые, думал сорвется, подойдет к ней, попытается утешить. Но застыл на месте, потому что к матери уверенно шел маленький сын. Никого не видя, просто шел к своей маме в постель. Ложился рядом, прижимался, и все… Дима спокойно вздыхала, что-то шептала сонно и, прижав Илая к себе крепче, засыпала спокойно.

Его она и не замечала даже.

Может, притворялась. Может, действительно не видела его в беспокойном сне.

А он и рад. Подозревал, что увидит — сразу выгонит, без разговоров.

Они слишком далеко друг от друга, хоть и живут совсем рядом.

Поэтому, пока ему оставалось тайком наблюдать за тем, как любимая спит. Рядом совсем, можно руку протянуть и ощутить прохладную гладкую кожу.

И даже вот такой непонятной близости, в полусне, под утро, он рад.

А сегодня что-то пошло не так.

Она вот уже пару дней ходит на взводе, он это ощущал. Ее гнетет, обижает и злит какая-то мысль.

Какая… тут даже вопроса не стоит. Брат. Ее родной человек, который ушел прежде, чем она смогла посмотреть ему в глаза.

Руслана можно понять, он много лет был рядом с сестрой, почти под боком, прятался на виду и воспитывал их сына.

Но, пусть у него было опыта хоть завались, он тоже пошел по проторенной дорожке семейного бизнеса и стал наемником. Крови и смертей видел немало. Но это не значит, что он со спокойной душой смог убить родного отца.