А у него внутри от этого вида все теплом заполнилось и жаром полыхнуло чуть ниже. Хотел ее прямо здесь и сейчас, на этой кухне, на столе. Ворваться в ее тело и владеть им. Глотать своими губами ее стоны, заглушать крики приближающегося оргазма. Или вот так сидеть и смотреть, как она с удовольствием ест приготовленную его руками еду. Умиротворенная и довольная.

Пришлось тряхнуть головой, отгоняя эти мысли. Не время еще.

— Научился не так давно. Плохо спал по ночам, а работать не хотелось, — пояснил и принялся активно жевать.

— И ты решил вместо работы готовить, — она невежливо хмыкнула, губы скривились в усмешке, — Что ж, твое новое увлечение достаточно успешно. Идеален во всем, как всегда.

Застыл от ее саркастичного тона.

— Если бы я этого не делал, забрал бы тебя давно и запер бы, — он не хотел, чтобы это прозвучало грубо или как упрек, но… слишком много между ними неясностей, чтобы суметь держать эмоции в узде, — Извини…, я не хочу с тобой ссориться.

— Но поговорить мирно у нас не выйдет, Ибрагим, — сухо заметила и продолжила есть.

Он отставил от себя тарелку, приборы, вытер рот салфеткой. Вдохнул, выдохнул.

— Хорошо. Не мирно, хрен с ним, мне и ругаться с тобой в радость. Что ты хочешь знать? Спрашивай.

Она повторила все то же, что и он. Села удобней.

— Где мы? Что это за дом?

Взгляд холодный, колючий. Губы поджаты недовольно в тонкую линию.

— Тебе не нравится? Это наш дом, до ближайшего города пятьдесят километров, рядом ни крупных шоссе, ни дорог нормальных. Ближе к лету проложат асфальтированный проезд.

Книги на Книгоед.нет

— Почему мы здесь? Почему мы не в твоем доме?

— Я его продал, — у нее зрачки расширились, — Я там почти не жил, большей частью ночевал в офисе или на квартире. И это был только мой дом, а этот — он обвел взглядом кухню и посмотрел на нее прямо, — Этот именно наш.

— Я могу уехать отсюда?

Он замер от этого вопроса, вцепился руками в мраморную столешницу, еще чуток сжать, — и камень закрошится, с такой силой сжал пальцами.

Боялся этого вопроса. Что захочет уехать.

— Можешь, скажешь ребятам куда, они отвезут. Только куда тебе ехать? К кому?

Ревность, подлой сукой голову мерзкую подняла, и змеёй в самое сердце жгучим ядом ужалила так, что мысли парализовало и осталось желание запереть ее в этом доме и не отпускать ни на шаг от себя.

Куда ей нужно? К кому? К Шрайману?

Он не спрашивал ничего. Молча ждал ответа. И только сама вселенная знает, как тяжело ему было сейчас смолчать и не загубить все окончательно своей ревностью. Он собственник. Ужасный.

Раньше им был, а сейчас еще хуже стал.

Но понял одно: спокойно жить с женщиной, которую любишь, дано не каждому, — это величайшее счастье. И он сделает все, чтобы его достичь. Выживет, на изнанку вывернется, все бросит, всех пошлет. Переступит не только через себя, но и через других, без всяких сомнений. Он сделает ее счастливой. Только он. Пусть не сразу и не сейчас. Но сделает, только нужно чуть больше времени и сил. А еще терпение, чтоб не налажать.

— Знаешь, что самое смешное? — она после длительного молчания заговорила хрипло, со слезами и комом в горле, — Мне некуда ехать, не к кому. Кроме тебя и Илая у меня никого нет. И я не хочу, чтоб еще кто-то был. Мне большего не нужно.

Почти признание. Почти капитуляция.

— А Ромка? Он приедет скоро.

— Ромашка само собой моя семья, я говорила про других. Ты ревнуешь к Шрайману, я вижу. Но зря. Он стал мне дорог, да, но он не часть меня и моей семьи. Тебе не нужно думать о нем. У него теперь все хорошо… да?

Она посмотрела на него внимательно, цепко, замечая каждый его вдох, каждое движение. Ожидая ответа, ждала и обмана. По глазам это видел, по прищуру, подмечающему все.

Но врать Ибрагим не будет.

— У него почти все отлично. Его безопасности ничего не угрожает, дела в полном порядке и папаша его рядом. Брат младший решил снова куда-то свалить. Даже эта… как там ее… акула… да неважно, у него баба есть.

— Она не баба, а хорошая женщина, — сурово нахмурилась, скрипнула зубами на его пренебрежительный тон, — Катерина такого не заслужила, — Где, кстати, мой телефон?

— Хочешь ему позвонить проверить мои слова?

Не сдержался, прошипел и, сорвавшись, вытащил ее телефон из кармана своих брюк, швырнул на стол.