Плохой тот был или хороший, не суть как важно. Родная кровь — не водица. Защищая сестру, убить отца? Все, как в паршивой мелодраме.

Ибрагим переживал за обоих. За жену, за старого друга. Им бы поговорить, но… что есть — то есть. Осталось только письмо.

Он тихо прошел в кабинет, набрал комбинацию на сейфе и двинулся в гостиную.

Из угла в угол расхаживала Дима, она была вся в своих мыслях, хоть и держала крепко сына, но похоже и не заметила, что тот давно сладко спит, прижавшись к материнской груди.

Встал прямо перед ними. Протянул руки за сыном, а Дима от него шарахнулась в сторону, качнула головой, мол «не отдам».

— Ты долго будешь себе нервы трепать? — заговорил тихо, но и самого начало ощутимо потряхивать, — Просто прочитай и отпусти. Это его право уйти, так он решил.

Дима сцепилась с ним взглядом. Яростно. Безмолвно споря, доказывая свою правоту.

В ней горела обида на брата. За прошлое, за настоящее. И эту обиду она безуспешно пыталась скрыть не только от него, но и от себя самой.

Опять саморазрушительные чувства. Опять секреты.

— Дима, не прочитаешь, я его сожгу, и ты будешь жалеть потом. Но смотреть, как ты мечешься и мучаешься, я не буду. Твое настроение даже Илай ощутил, тоже весь нервный, плачет.

Это был убийственный аргумент, грязная игра — манипуляция сыном. Но другого выхода он не видел.

Илай и правда привязался к матери быстро, спасибо Руслану, который сумел это привить. Ибрагим только догадывался как. Старые записи разговоров, прослушка и фотографии. Возможно, даже видео. Главное, что сын не пугался, а тянулся к ней и к нему самому. За это Ибрагим будет благодарен по гроб жизни.

Жена уставилась на него гневно. Задышала, запыхтела. Глаза горели огнем, но она со вздохом подошла ближе к нему, бережно протянула сына.

— Это было нечестно.

Ибрагим прижал сына к себе и успел обхватить другой рукой жену за талию, прижать, обжечь горячим дыханием гладкую кожу шеи:

— С тобой честно не прокатит, девочка моя, — зашептал едва слышно, — Ты слишком упряма.

Она возмущенно фыркнула и отошла, выхватив из его руки запечатанный конверт, вылетела из комнаты, подгоняемая… желанием.

Кажется, долг старому другу растет, как на дрожжах.

Ибрагим с мрачным удовольствием смотрел вслед жене. Сбежала от него, потому что дыхание от присутствия рядом сбилось, пульс участился и мурашки у его девочки поползли по коже.

В крови медленно начало бурлить желание.

Он ее хотел всегда. Момент, когда кровь закипала в жилах от желания прижать к себе, ворваться в тело и сдохнуть от этого удовольствия, исчислялось секундами. По щелчку пальцев. Раз, — и готов.

Дима же всегда горела медленно. Мурашки- первый звоночек, потом дрожь по телу, сердце из груди выскакивает и дышать почти не может. Только стонет в его руках, рвано хватает ртом воздух. И бац. Нет больше осмотрительной и разумной Димитрии, есть его страстная и безумная Димка, девочка-зима.

И то, что у нее сейчас в глазах промелькнуло, не могло его не радовать.

Ему она рядом нужна, во всех возможных аспектах. Пусть уйдет куча времени прежде, чем он сможет к ней откровенно прикоснуться, он подождет. Главное, чтобы она сама не сбегала, не боялась и хотела с не меньшей силой, с не меньшей жаждой.

Это главное.

— Ну что, парень, — он поглядел на сладко сопевшего сына и пошел к спальням, но на полпути решил самую чуточку понаглеть, — Пошли досыпать?!

***

«Я не буду оправдываться или извиняться, считая, что не за что. Знаю, что ты на меня злишься и возможно, обижаешься, но я это переживу. Главное, что твоя семья цела и невредима, вы больше не в опасности, а остальное не имеет значения. Ясно?

Прекрати ворошить прошлое. Отпусти. Иди дальше. У тебя прекрасный сын, я об этом позаботился. Даже стало немного завидно, что у меня самого такого мальца нет. Но, кому-то судьба обзавестись родными, а кому-то нет.

Ты меня знаешь, мало кто сможет выдержать мой характер. Да и неуверен, что смогу кому-то доверять, как того требуют нормальные отношения.

Но это все лирика, на самом деле.

Снегурка, я всегда и все делал для твоего блага. И ушел сейчас тоже поэтому. Не хочу потерять тебя окончательно.

Он был слепым глупцом, который разрушил наши жизни, и нас самих. Даже не понял, что мама ошиблась. И ты его дочь.

Вы слишком похожи. Я сто раз хотел вмешаться, хотел тебя остановить… лишь бы ты не стала такой же, как он. Но знал, что, как я рядом был, так и он. Стоит вмешаться, — и в живых никого не останется. Слишком высокий риск.