Я надавливаю на клитор указательным пальцем, и первая судорога простреливает от лобка к пупку.

Андрей приподнимает бедра, несколько раз ударяется в кулак — и замирает, нервно сглатывая.

— Хочу знать свой предел, — шепчу я, совсем отрываясь от реальности. Влажный от моей собственной слюны палец скользит по острой вершине соска, и меня снова трясет от необходимости разрядиться. — Хочу узнать, какой ты, когда медленно трахаешь мой рот.

— Блядь…

Он срывается, как будто я назвала контрольное слово.

Просто рвано дышит, просто чуть сильнее сгибает ногу — и движения кулака становятся быстрее, сильнее, жестче. Я откликаюсь собственными бедрами и прикушенными до крови губами.

Мне слишком хорошо, чтобы трезво соображать, но я должна увидеть все, что он даст мне. Хотя бы для того, чтобы окончательно тронуться умом, перешагнуть рубеж собственного смущения и больше никогда не оглядываться.

Я жадно впитываю все: и прикрытый ресницами взгляд, и странную бледность на вершинах щек.

Быстрые движения члена между крепкими пальцами сменяются плавными, медленными, Андрей тихо, скупо, по-мужски стонет, сжимая головку пальцами до красноты и это самое прекрасное, что я видела в жизни: натянутые сухожилия пальцев, вздутые вены под тонкой кожей на запястьях.

Колено уходит немного в сторону — и мой мужчина жестко кончает на кулак тугими рваными струями.

Да пусть катится все к черту!

Я срываюсь с места, но понимаю это только когда взбираюсь к нему на колени.

— Йори, ты что… — Он не останавливает, только просит не делать глупостей.

— Я — все, — шепчу я, притрагиваясь губами к влажным следам на его пальцах.

— Слижи все, — просит, почти умоляет он.

И я, доводя себя пальцами до самого пика, жадно пробую вкус моего мужчины, слизывая языком все, что он дал мне сегодня.

Если я и извращенка — то только для него.

И сытый темный взгляд — лучшая награда моему безумию.

Мне нравится это приятное ощущение расслабления, как будто я пробежала изнурительный марафон, выбилась из сил, но все равно тянула до финиша без остановок. И, наконец, получив желанный приз, падаю на мягкие подушки с подогревом, идеально упругие и идеально мягкие.

Андрей приподнимает бедра, натягивает штаны и смазанным движением проводит по моей щеке, губам, немного проталкивая между ними сразу несколько пальцев. Мы знаем, что нарушили все правила и что с моим немощным иммунитетом я почти наверняка уже больна, но все равно с сожалением немного отодвигаемся друг от друга.

— Садись на противоположную сторону, — предлагает мой мужчина и протягивает одеяло, которое приготовил для себя, и свою же подушку.

Я удобно устраиваю подушку под головой, вытягиваюсь, и Андрей обхватывает пальцами мою ступню. Диван не то, чтобы маленький, — он гигантский и достаточно широкий, но все равно странно, как мы умудряемся с легкостью поместиться здесь вдвоем.

— Выходишь меня, если заболею? — Я очень стараюсь произнести все это без зевка, но стоит начать — и рот растягивается сам собой. Хорошо, что успеваю прикрыться ладонью. — Прости.

— А кто-то говорил, что выносливая, — подзадоривает Андрей, мягко разминая стопу теперь уже двумя ладонями. Прикосновения такие приятные, что беспощадно глушат мои попытки не проваливаться в сон прямо сейчас, а выждать хотя бы десять минут. — Маленькая обманщица. Хотя, по статистике, женщины вырубаются после секса даже чаще, чем мужчины, — безошибочно угадывает Фенек и невесомо проводит указательным пальцем по пятке, из-за чего я тут же дергаюсь. — Ага, кто-то боится щекотки?

Я знаю, что он достаточно безумен, чтобы устроить более глубокую проверку, тем более, моя нога и так в его руках, поэтому использую самый нечестный прием: корчу грустную физиономию и начинаю наигранно хныкать. Андрей качает головой и предупреждает, что сейчас был последний раз, когда он купился на откровенную манипуляцию.

Мне так хорошо и спокойной, как не было никогда. И даже кажется, что утром в моей светлой голове обязательно родится идея для новой книги. Наверняка самой романтичной из всех, что я писала.

Глава тридцать пятая: Андрей

Наверное, для кого-то перерыв в отношениях больше месяца — это очень мало, чтобы говорить: «Я отвык спать с женщиной». Но так уж сложилось в моей жизни, что я редко был совсем один. Как только я выставлял за порог одну женщину, по ту сторону двери уже стояла другая. Я не из тех, кто считает, что перерывы в отношениях идут на пользу и необходимы для переосмысления. Я из тех, кто просто не любит быть один и слишком зависим от качественного секса, чтобы долго довольствовать его суррогатом и дрочить, будто мне шестнадцать.