— В Гладан-Къёль мы повстречались с глодальщицами, — все же решил поделиться верховный. — Кажется, они собирались нас сожрать, но обошлось.

— Понятно, — вымолвила Вея Эрна рассеянно. Могильные чудовища не слишком ее волновали. — А что южная крепость?

— Черным-черна от гари и изрисована царапинами до основания.

— Вы доплыли до острова без задержек?

Крапчатые глаза вперились в Хёльмвинда, и неожиданно он порадовался, что не беседует с повелительницей лицом к лицу.

— На берегу нашлась лодка…

Роза Ветров обхватила ладонями резные столбики своего трона и озабоченно наморщила лоб.

«Если она не поведала нам о драконах, то и не должна о них знать», — рассудил верховный, крепче утверждаясь в мысли, что пока сохранит часть правды в тайне. Худо-бедно он приноровился к своему нынешнему призрачному облику и спросил бесстрастно:

— Что-то тревожит тебя, владычица?

Опомнившись, она вздрогнула, нервно повела плечами.

— Ну разумеется. Я волнуюсь за тебя, моим собственным повелением отправленного за тридевять верст, и за бедняжку принцессу, страдающую в когтях терновой колдуньи… Сердце мое замирает, воображая, какие опасности могут вас поджидать. О, как бы мне хотелось тоже отправиться в поход. Узреть своими глазами горловину южной ветряной трубы…

Тут она осеклась, царапнула ногтями по дереву, украшенному позолотой. Парящие в воздухе каблуки туфель мелодично щелкнули о каменные плиты.

— Ах, Северный ветер, не могу больше… Созданная браслетом связь одинаково быстро лишает сил нас обоих…

В тусклом свечном сиянии Хёльмвинд увидел, как темнота мазками ложится на строгое красивое лицо.

— Придется прощаться… Но помни: если возникнут сложности, ты всегда волен попросить моей помощи. — Вея Эрна покачнулась, делая шаг, и верховный безотчетно подался навстречу, чтобы подхватить ее, но пространство кругом не сдвинулось ни на вершок.

— Я жду тебя, Хёльмвинд, как ждала долгие сотни лет…

Облаченные в медно-золотую ткань плечи поникли, Роза Ветров вскинула руку, другой взмахнула, словно обрывая невидимую нить, и ее правильные черты мгновенно расплылись, растворились в пыльной круговерти. Ветер вновь почувствовал, как сухая река уволакивает его на самое дно. К счастью, это продлилось недолго: тянущая из глубины боль схлынула, отпустила. Прохладный ночной воздух крылом мотылька коснулся разгоряченных щек.

— Древние праветры… — простонал верховный пересохшими губами. Небо над его головой пустилось в диковинный сумасшедший пляс.

— Очнулся? — проговорил Мак Тир вполголоса, протягивая перед собой бурдюк с холодной водой. — Еще даже не рассвело.

Хёльмвинд скривился, не оценив шутки, и жадно припал к горлышку. Лишь вдоволь напившись, он обнаружил, что каким-то загадочным образом переместился ближе к огню и лежал теперь не на земле, а на мягкой плетенке из ивняка, застланной покрывалом. В трети сажени, свернувшись калачиком, спала Изольда. Густые волосы рассыпались в беспорядке, листья и тонкие стебельки проглядывали сквозь них, как драгоценные украшения, к которым хотелось притронуться.

Отогнав незваную мысль, Северный ветер вопросительно взглянул на Лютинга. Тот только плечами пожал.

— Не хотела отходить от тебя далеко на случай, если браслет вконец разбушуется.

— И что бы она делала тогда? — От очередного взгляда, брошенного на принцессу, в груди предательски кольнуло.

— Смастерила бы тебе похожий подарок, но только из терновника? — Приморский принц поднял воротник своей куртки, придвинулся к костру. Было видно, что в защитные чары девушки он не очень-то верил. По крайней мере, по отношению к ветру. — Кости целы?

Верховный осторожно потер саднящее запястье. От бесчинств волшебного браслета на нем остались пара синяков да ноющее покалывание. Сухие ветви мирно окольцовывали руку.

— Да.

— О чем говорили?

Манера Таальвена беседовать лишь о том, что представляет для него интерес, вызывала у Хёльмвинда раздражение, словно у властелина, не привыкшего к прицельным допросам.

— Расскажу утром… — Он поднялся, стараясь не разбудить спящую принцессу, полукругом обошел стоянку. — Спи, если охота. С меня на сегодня хватит.

И, дождавшись, когда задумчивый приморский королевич уляжется у кострища, сам устроился поодаль на самом краю зыбкого светового ореола. Альхека красила предрассветный туман лиловым, заставляя застоявшуюся в широких заводях воду ядовито розоветь. И лицо ветра на мгновение стало землистым, как у покойника. А на белые волосы, остриженные по лопатки, вдруг упала бледно-лазоревая траурная вуаль.

На пятые сутки стало ясно: путники заблудились. Вея Эрна велела им пробираться через болота, но чащобы, затопленные паводками, оказались совершенно непроходимыми. Кое-где река разлилась на версты, путь осложняли овраги и буреломы, заваленные подгнившими остатками древнего леса. Чтобы обойти их, Изольде с ветром и Таальвеном понадобилось сделать гигантский крюк. Но вместо тракта, обозначенного на ветряной карте, их встретили бездорожье и все те же топкие озера со стоячей водой.