— Постоялый двор… — пояснила Изольда без обиняков и скользнула глазами по облупленной размокшей вывеске над крыльцом. — «Кость в горле».

— Я и говорил. — Ирифи обиженно раздул щеки. В конто веки его давешнее горячечное бормотание обрело смысл.

— О, прости. Мы не вполне тебя поняли. — Изольда нерешительно тронула высокую калитку, оглянулась на спутников. — Заглянем или вы передумали?

«Не возвращаться же обратно на болота, — умоляли ее печальные очи. — К чему мытарства, если на пути у нас безопасный кров и уютный очаг?»

Таальвен Валишер пристально оглядел придорожную гостиницу. В добром нраве тех, кто нашел приют за ее стенами, он сильно сомневался. Обычно в таких местах околачивались одни бродяги, да и хозяева бывали нечисты на руку.

Королевич быстро сосчитал про себя окошки второго этажа, наглухо запертые ставнями: четыре с этой стороны, примерно столько же с другой… Покоев не слишком много. Может, посчастливится, и трактир окажется полупустым? Вон и из крошечных окон харчевни, занимающей большую часть первого этажа, шума не слышно.

Изольда тем временем юркнула за ворота и замерла выжидающе, придерживая створку для своих спутников.

— Догоняйте.

«Что с тобой делать, принцесса…» — сдался без боя Таальвен. Он и сам бы не отказался просохнуть у огня. Но пренебрегать осторожностью не следовало, потому приморский королевич напомнил привычно:

— Только не показывай лицо из-под мантии — вряд ли нам повезет дважды натолкнуться на слепую, как Видар, компанию. И молчи — говорить буду я.

— Хорошо. — Сейчас Изольда согласилась бы на любые условия. — Я даже могу постоять с Хёльмом в стороне, чтобы постояльцы приняли нас троих за странствующих рыцарей.

— Разбойниками — вот кем они нас с Мак Тиром посчитают, — добавил ветер иронично. — Шатающимися по здешним дорогам с подозрительной девчонкой.

— Не говори глупостей, я же в мужской одежде.

— И что? — Верховный не сдержал короткого смешка. Думаешь, сложно разглядеть, что там под тонкой тканью, особенно когда ты носишься туда-сюда, словно цветочная ветресса на летнем лугу в Ни-Эн’элор?

— Какая еще ветресса? — смутилась Изольда, запахнув алый плащ Зефира на груди. — Я одета более чем неприметно. Могу одолжить у Тааля перчатки, если хотите.

— Лучше укрой свою кудрявую голову, а заодно все изгибы, проступающие под мужской рубашкой. Или попроси мужа завернуть тебя в мешок, так будет вернее.

— Таальвен, ты слышал, как он обо мне отзывается? — захлебнулась праведным возмущением зардевшаяся принцесса. По ее мнению, благоверный обязан был защитить доброе имя жены.

Но, к удивлению Изольды, приморский королевич осаждать верховного не стал. Прошел мимо как ни в чем не бывало, еще и добавил вскользь:

— Я убеждал тебя, что этот наряд никуда не годится, когда ты примеряла его во дворце Вей Эрны, помнишь?

— Ничего подобного! — В сердцах принцесса топнула по грязи. — Ты разглагольствовал, будто костюм мне не идет, потому что я… потому…

Хватаясь за деревянную изгородь, чтобы не шлепнуться в лужу, она лихорадочно силилась воскресить в памяти тот самый разговор. Хоть убей, в голову лезли одни сожаления, что ей никогда не стать такой же несравненной красавицей, как Роза Ветров.

Разогнав их усилием воли, словно крикливых ворон садовой метлой, Изольда приосанилась, уперла кулаки в бока.

— Признайтесь, вы оба сейчас попросту потешаетесь?

Ни один из ее спутников и ухом не повел.

— Ах так? Раз, по-вашему, я выгляжу неприлично, почему ни один не преминул сообщить об этом?

Она сделала еще несколько подчеркнуто горделивых и оттого рискованных движений по раскисшему в болото подворью, закачалась, теряя равновесие, и Лютинг тут же предупредительно протянул руку.

— Переодеваться тебе все равно не во что. Так что просто накинь капюшон.

Волей-неволей Изольде пришлось опереться на непочтительного грубияна — распластаться в луже перед трактиром не хотелось.

— Видал ты этих несносных мужчин? — пожаловалась она Пыльному вихрю. — С них бы потребовать плату за нанесенное оскорбление — бериллами и хризолитами! Или хотя бы золотом.

Заслышав такое, приморский королевич с размаху остановился, не дойдя до клепаной двери под вывеской всего пару шагов.

— Совсем забыл, у нас ведь нет денег.

— Тогда просите прощения прилюдно, — едва не впечатавшись ему в спину, предложила принцесса.

— Да нет же. — Лютинг ловко поймал ее, снова готовую оступиться на топкой почве. — Я толкую о том, что нам нечем заплатить за ночлег.