— Что так вздыхаешь тяжко? — глумливо продолжила волчица, — Никак обозлилась на милого друга? Яр он такой, говорит одно, делает другое, а на уме и вовсе третье…

Лана отшвырнула испачканное кровью рукоделие и в упор глянула на усмехающуюся Злату.

— Как мне его спасти? Ты не пришла бы так просто!

Глаза женщины опасно блеснули.

— Вот сама и вытаскивай, — зарычала она, — Пособницей быть не намерена. Ты своим пузом прикроешься, а мне головы не сносить, а впрочем…

Из недр платья волчица вытащила небольшую склянку.

— Есть одно средство для крепкого сна. Пара капель и сильнейшего оборотня с ног свалит. Спать будет Яр сном младенца. А ты можешь рискнуть пробраться в темницы.

— А стража?

Злата плечами своими крутыми повела, мол — не моя печаль.

— Проведи! — взмолилась Лана, — Озолочу!

— Что мне твое золото!

Княжна молча метнулась в друг комнату, где хранился ларец с драгоценностями. Вытащила крупный изумруд искусной огранки и понеслась обратно.

— Вот!

Оборотница выхватила драгоценность. Жадно повертела в пальцах.

— Хорошо. Для задатка…

— Пяток таких получишь!

— Хм… Ладно. Но только туда, обратно сама иди как хочешь!

Да хоть бы и в одну сторону. Только бы Ратимира увидеть и спасти попробовать.

До вечера Лана кое-как сумела совладать с собой и обдумать, что делать дальше. На ее счастье Яр ни разу не заглянул в светлицу. И хорошо. В голове шумело всякий раз, стоило подумать о его поступке. Любовь больше не согревала душу, а ледяной колючкой рвало сердце на сотни кусков. Не могла она принять его поступка и оправдывать не хотела! Над собой жестокость простить смогла, а за Ратимира не простит!

Но гнев и обида были ею надежно упрятаны в самый темный закуток души. И когда Яр вошел в светлицу то увидел не заплаканную, голосящую бабу, а покорную, приветливую жену.

— Любый, — беззаботная улыбка осветила лицо, но внутренне Лана содрогнулась — тяжко лицедейство дается! — Где так долго ходил?

Вместо ответа Яр внимательно оглядел покои. Нахмурился. Но Лана и бровью не повела. Запах Златы ему не учуять, она уж об этом позаботилась.

— Дела, — отозвался ее муж и прошел в комнату, на ходу стаскивая одежду.

— Опять в южной стороне неспокойно? — не смогла удержаться княжна. Яр аж вздрогнул, будто ее слова хлыстом по спине пришлись.

— Да… Нет. С Всемиром беседовали, — пробормотал он.

Лана подхватила со столика заготовленный кубок и медленно пошла к мужу.

— Вина бы испить, — тихо вздохнула она, круто меняя разговор.

Мужчина встрепенулся.

— Нельзя тебе.

— А с твоих губ? Хоть капельку попробовать. Так хочется, сил нет…

Золотые глаза потемнели. Что ж, она знала, с какого бока зайти. Особенно сейчас, когда Яр давно с ней как муж с женой ложа не делил. Подло, да! Но его подлость не меньше. Лана медленно облизнулась и мужчина не выдержал. В два глотка осушил кубок и отшвырнул его в сторону. Сгреб Лану в охапку и голодным, диким поцелуем впился в губы.

— Любимая… любимая моя…, - хрипел он, срывая с нее платье, — Хочу тебя! Не могу больше…

Рухнул с ней на кровать, не отрывая своих губ от ее лица и тела. Шептал что-то бессвязное, не обращая внимания, что отвечает она ему через силу. Но с каждым мигом жаркие ласки теряли свой напор и ярость. А еще через минутку дыхание мужчины выровнялось и больше не сбивалось от рычания и поцелуев.

Лана высвободилась из-под спящего мужа. Поправила содранное до пояса платье и притушила свечу. Пора было собирать узелок для Ратимира.

Ожидание было хуже всего. Страх на грудь плитой давил. Такой же сильный, как в ночь, когда ждала княжна Воята, сидя под стражей в горнице.

Яр спал беспробудным сном, даже не шелохнулся, когда в дверь послышался легкий стук. Запахнувшись в плащ, Лана осторожно выглянула за порог.

— Идем.

Злата схватила ее за руку и бесцеремонно выволокла из комнаты. Поскорее оттащила туда, где мрак гуще.

— Ежели вдруг что — воды испить захотела, да кувшина не нашла. Ясно? — шикнула оборотница. Лана кивнула.

Прислушавшись как следует, Злата повела дурную девку к темницам. Бестолочь она бестолочь и есть. Провести бы ее Злата и так провела. Вьюн наказывал доставить девку до коморки Родана, из которого тюремщик, как из этой немочи красавица румяная. Старый оборотень пол ночи пленного стерег с закрытыми глазами и храпом своим запугивал. Особенно старался после чарки сладкого вина, а уж Вьюн обещал напоить в лучшем виде. Только бы проснулся тюремщик липовый вовремя, ну да девка своей возней разбудит, ведь непременно попробует братца спасти. Ох, крику-то будет…