За спиной раздалось утробное рычание. Скорее ощутила, чем поняла, что Яр тоже достиг предела. Он замер, изливаясь в нее упругими, частыми толчками. Не успела Лана вынырнуть из захлестнувшей ее волны удовольствия, как острые зубы вонзились кожу между левым плечом и шеей. От путаницы боли и наслаждения она заскулила не хуже волчицы. Его рука все так же давила, мешая поднять голову, но второй он оперся рядом и девушка заметила острые когти вместо ногтей, и волос на его руках стал темнее и гуще, почти как звериная шерсть. Однако ощущений было так много, что удивлению или страху просто не нашлось места. Так же внезапно Яр отпустил.

— Теперь моя, — зашептал оборотень, любовно оглаживая ее бедра, — моя, моя, моя…

Девушка под ним лежала не шелохнувшись. Он видел прикрытые глаза, яркий румянец на щечках и томную улыбку на губах. Его волк удовлетворенно рычал, довольный собой. Как удачно все получилось! Даже не вскрикнула. Мужчина потянулся и принялся аккуратно зализывать место укуса. Язык защипало от железного привкуса, но ранки больше не сочились кровью, и он вновь отстранился, крепко прижимая к себе вздернутые бедра девушки.

— Яр, — слабо позвала княжна. Ее лоно сжалось, словно бы она проверяла его намеренья.

— Я все так же тверд, звездочка, — тихо засмеялся он, лаская ее спинку и плечи свободной рукой, — сильно соскучился.

Бесстыдно выгибаясь вслед за его ладонью, княжна томно вздохнула.

— Очень сильно?

— Всю ночь спать не дам. Говорил же.

— Не больно-то и хотелось, — пробормотала девушка и попыталась вывернуться. Яр с великой неохотой, но позволил. Только для того, чтобы закинуть ее ножки к себе на плечи и одним движением снова проникнуть внутрь. Девушка удовлетворенно застонала, принимая его грубоватые ласки.

Яр сдержал слово. Только на заре отпустил заласканную и обессилившую до невозможности княжну. Та уснула прямо на нем. Оборотень тихо переложил девушку удобнее, и устроился рядом. Прижал свою невесту к груди, и заснул. Крепко и спокойно.

Лане опять снился сон про их сад. Она все так же лежала в густой, мягкой траве, только на сей раз от чего-то без платья и сорочки, но ее это совсем не удивляло. Теплый ветер и лучи солнца гладили обнажённую кожу, и она довольно улыбалась, наслаждаясь дивой негой. Спину припекало все сильнее, а ласки неугомонного ветра становились все бесстыднее. Девушка открыла глаза.

Над ухом тихонько засмеялись

— Я уж и не чаял тебя добудиться, звездочка. Сильна ты спать!

Она извернулась в теплых объятьях и поприветствовала мужчину нежным поцелуем. Яр откликнулся со всей страстью, но на губах не задержался. Соскользнул ниже и поцеловал местечко между шеей и плечом. От этой незамысловатой ласки по телу пробежала приятная волна теплых искорок.

— Яр! — опомнилась княжна. — Ты вчера укусил меня там!

— Не укусил, а поставил парную метку, — поправил ее довольный мужчина. Но увидев ее недоумевающий взгляд, пояснил, — по волчьему обычаю признал тебя своей парой.

Лана осторожно коснулась кожи. Под пальцами чуялись едва заметные шрамы-бусинки. И было тепло, словно туда в середку положили нагретый солнцем камушек.

— Она греет! — изумилась девушка.

Мужчина заметно обрадовался.

— Ты чувствуешь… Очень хорошо! Значит, наша связь крепнет.

— Расскажи мне про это, Яр, — попросила она.

Мужчина устроил ее в своих объятьях поудобнее и начал рассказ.

— С тех времен, как Велес дал жизнь моему народу, иным нет-нет, да и достается бесценный дар — встретить свою половину, предначертанную судьбой. У человека бывает любовь с первого взгляда, а у волка с первого…

— Нюха? — хихикнула Лана.

Яр посмотрел на нее строго, но в золотых глазах плескалось веселье.

— С первого вздоха, грамотейка, — поправил он, — слушай же… Конечно, не все так просто. Но если уж волк решился, то носить избраннице или избраннику метку, которая всем покажет, чья это невеста или жених.

— Как жених?

— Так ведь и оборотницы кусаются, — пояснил Яр, — первым метку ставит тот, кто в паре сильнее. Тем самым беря под защиту и покровительство своего спутника. Есть волчицы, нравом круче иного мужчины.

— Вместо любого на войну ходят? — с сомнением протянула девушка. — А муж в платье у печи пирожки печет?

Яр захохотал так, что ее перетрясло вместе с ним.

— Ох, милая, — протянул он, — моя выдумщица. В семье всегда есть глава. Но как не бывает дня без ночи, так не станет защитника без защищенного им. Каждый находит в своей роли радость. Видела, небось, и у своего люда — гром-баба, а при ней спокойный муж. И живут душа в душу. Чаще конечно все не так явно, порой и вовсе еле заметно, а иногда…