— Надо уходить, — сказала Акери, тронув Наругу за плечо.

Та обернулась, пронзила её недобрым взглядом и спокойно переспросила:

— Всё так плохо?

— Очень скверно, — подтвердила Акери в наступившей тишине. — Мне незнакома эта опасность. Но Машка её знает. И уверена, что не справится с ней.

— Чо ж тогда не бежит отсюда? — удивилась Бинка.

— Она не может. Вы теперь её семья. Природа говорит в ней, что семью нужно защищать.

— Костры оставим, — велела Гранка. — Пусть им глаза помозолят. Может, задержат чуток. Сегодня пасмурно, луны не слишком помогают. Акери, полагаю, в темноте наша Маша хорошо видит?

— Я тоже, — кивнула та.

— Да ты у нас просто клад! — обрадовалась Бинка, ухватившись за очередной чурбачок.

— Барахло мы упаковали, пока вы там воевали, — сообщила Гранка, помогая подруге. — Наруга, пистолеты лучше бросить — лишняя тяжесть. Против здешней живности они, как зубочистки против кита. Только и пригодны, что самим застрелиться. Короче, можем стартовать немедля.

Наруга кивком одобрила и пистолеты, которые уже отцепила от пояса, и старт. Они расширили кострища, благо углей к тому времени — по заверениям Бинки — нагорело выше крыши. Вскинули рюкзаки и потопали за Акери. Доверять поклажу Машке не стали: растеряет ещё недотёпа, когда снова начнёт гулять размерами туда-сюда. Медведица здорово уменьшилась и топала в арьергарде, прикрывая им задницу. Она была спокойна: не дёргалась, не оглядывалась. Могло показаться, что Акери переборщила с предосторожностями, но ей верили беспрекословно. С её талантами видней, как не попасть на зуб зверя.

Вот такие вот дела, а что оно там дальше будет — размышляла на ходу Наруга. Что бы ни было, появление этой чокнутой Ари даёт им более реальный шанс добраться до людей. Поначалу у Наруги промелькнула мысль, что когда всё закончится, она сможет отправить Акери на её родную планету. Или на все четыре стороны, если хотя бы в одной ей будет, где приткнуться. Признание Ари, что таковых мест в галактике нет, её обрадовало. Рядом с пигалицей она чувствовала себя…, будто в детстве рядом с мамой. Расставаться с этим чудом в перьях не хотелось.

Она кралась по ночному лесу, ловя каждый звук, каждый промельк тени, а мысли двоились. Неотвязно думалось о матери, об отце и о себе. Вот ведь как оно всё обернулось: моталась по галактике, а тут какие-то люди ждали, искали её. Зачем — понятно, но вот ЗАЧЕМ? Подобные размышления были совершенно некстати. Как прежде, когда заснуть можно было живой, а проснуться мёртвой — вопрос одного удачного попадания.

Она скользила между громадными стволами — где такие вот медведи с прочими гигантами начисто вытоптали кустарник — и остро чувствовала: это не её выбор. Их как будто нарочно загоняют в какую-то ловушку. И Глеб тут совершенно ни при чём. Кишка у него тонка диктовать свою волю такому занятному местечку. Нет, в эту ловушку их загоняют… Берры? Сама планета? Дойдя до этой болезненной навязчивой идеи, Наруга обозвала себя кретинкой. И приказала себе думать только о том, что надвигалось на них со спины.

Ари семенила рядом с ней, как сомнамбула — толку-то с её мистической чуйки! С этой её медитацией, что втыкается в процесс бегства, как ей вздумается, девчонка рискует очнуться уже в чьём-то брюхе. Наруга понимала, что фея всё пытается настроиться на волну этого мира — не такая уж мистическая затея для подобного существа. Но всё хорошо вовремя. Поэтому она решила отвлечь Акери болтавнёй о насущном.

— На Кунитаоши нет большой земли, — щебетала девчонка, охотно отвечая на вопросы новой подруги. — Только острова: большие и маленькие. На них живут люди: везде, кроме островов Мрака.

— Вотчина Ари, — догадалась Наруга, вглядываясь в черноту леса.

— Кроме нас туда по доброй воле никто не ступит, — подтвердила Акери и в очередной раз споткнулась, пойманная железной рукой Наруги: — Когда-то туда пытались отправлять самых ужасных преступников. Но после нескольких попыток отказались от нелепой затеи.

— Остров пожирал не только обречённого, но и тех, кто пытался его там оставить, — насмешливо предположила Наруга очевидное.

— Плохая была затея, — вздохнула добросердечная Ари. — Острова Мрака убивают всех. Даже неосторожных рыбаков. Тех, кто в погоне за добычей подходят к ним слишком близко.

— А как вы туда попали? — поспешила Наруга с новым вопросом, пока девчонка, взгрустнув, не провалилась в свою медитацию.

— Моих предков отвезли туда, — вдруг как-то сжалась Акери. — На съедение чудовищам. Сейчас я не буду об этом…

— А много у Ари островов?

— Три. Они лежат треугольником, у которого ровные стороны. И между нашими островами никто никогда не плавает. Наши чудовища живут не только на островах Мрака, но и в океане, в этом треугольнике.

— Акери, ведь остальные ваши люди остались нормальными?

— Да, — снова вздохнула сердобольная фея. — Их это не затронуло. Мы долго жили на островах Мрака, не видя остальных. К нам далеко плыть. А когда мы встретились снова, люди уже не смогли признать в нас себе подобных. Они считают нас колдунами. Думают, что мы умеем творить всякие чудеса.

— Делать из воздуха еду и красивые цацки? — хмыкнула Наруга, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину леса. — И многие пытались прибрать вас к рукам?

— Такое было несколько раз, — неохотно пробубнила Акери.