Шрифт:
– К стене! Срежу! Быстрей!
– Ты что, спятил?
– Обвели меня вокруг пальца. Неплохо придумано - послать Шпанка за кассетой. Заморочили голову кристаллами... Где "глюки", Шпанк?
– Сам ищи, помогать не собираюсь.
– Не шевелиться! Два шага, и я за себя не отвечаю!
– Генрих, зачем ты это сделал?
– Захотелось позлить стажера. Но самое печальное, Марк, что ни тебе, ни мне, ни Валдису больше не работать в разведке. Нам не простят стрельбы в пустыне...
– Раньше надо было думать, Шпанк.
– Чирикай на здоровье.
– Последний раз спрашиваю: где "глюки"?
– Разнес по комнатам, положил каждому под подушку.
– Почему мне не отдал сразу? Глядишь, успел бы поохотиться на кристаллы...
– Молчите, Тоомант. Шпанк, я не верю ни единому вашему слову.
– Бдительный... А бластером зря нас стращаешь. Мы же тебя ни капли не боимся. Предложил бы лучше вариант, приемлемый для всех. Я разведчик, пойми, не смогу жить без Первой линии, без Зондов, анализаторов и "фотографов". Дай нам шанс выкарабкаться без потерь...
– Как вы конкретно представляете механику такого компромисса?
– Выждать, не торопиться с обобщением. А накануне отбытия дать информацию. Мол, так и так, у стажера Глинса возникло подозрение на черные кристаллы. Глинсу лавры, а нам - возможность продолжать работу...
– Где "глюки"?
– Чистеньким хочешь остаться... Не надо было бластер вынимать. Мы молчать не будем, скажем, что и ты палил в кристаллы. Тогда почувствуешь себя в нашей шкуре.
– Генрих, перестань дразнить Глинса и верни ему, пока не поздно, бластеры.
– На стеллаже они, за книгами, третья полка снизу... Глинс, выходи в пустыню - не пожалеешь...
Не опуская бластер, Александр допятился до стеллажа, сунул свободную руку за плотный ряд солидных томов, нащупал гладкий ствол, а рядом шершавую рукоятку.
– Шпанк, я, в сущности, согласен на ваше предложение, - Александр достал первый бластер, положил на книги.
– Но с поправками.
– Не понял.
– Одного подозрения мало. Даже теоретического обоснования недостаточно. Всех убедит только запись. Можно сделать новую, например, с участием Тооманта. Он по собственной инициативе прогулялся в пустыню, мы его зафиксировали, а потом случайно проверили "Мадонной". Вы и Бржичка будете вне подозрения.
– Я согласен!
– Тоомант шагнул к Александру.
– Последний раз отведу душу, а там пусть списывают...
– Не надо усложнять, Глинс. Шпанк вскоре убедится, что в разведке нам делать больше нечего. "Глюки" сдадим, а какие мы без бластеров разведчики? К тому же еще неизвестно, как долго мы будем находиться под влиянием кристаллов и не примет ли это влияние со временем другую, может быть, более опасную форму...
– Бржичка, сделайте предварительный доклад на Базу, а вы, Шпанк, прекратите юродствовать и приготовьтесь к записи. Лишний материал не помешает. Буду менять режим выстрелов, используйте максимальное увеличение нимбов.
– Глинс, к чему эта бравада? Нельзя, поддаваясь порыву, ставить на карту свое будущее.
– Бржичка, вы мне чрезвычайно симпатичны, да и Шпанк, несмотря на его вредность, и Тоомант... А главное, я не верю гипотезе насчет кристаллов. Пойду хватану дозу. Можете получить "глюки".
– Я пойду с тобой!
– Нет, Валдис, в следующий раз. И будь поаккуратней с "глюком", - раздав бластеры, Александр вышел из библиотеки.
– Я провожу, - Тоомант, застегивая кобуру, догнал Глинса на мостике. Отец мой говорил, что самое трудное в жизни - это выбрать между истиной и справедливостью.
28
Серый песок, сорвавшись с ближнего бархана, зашуршал по гермошлему. Александр повернулся к матовому куполу Станции, постоял, а затем, вырвав бластер, пошел навстречу черным кристаллам. Миновал одну друзу, чуть задержался у другой, перевалил через гребень. Бластер смотрел в серый песок.
– Смелее, Глинс, включаю запись, - услышал он.
– Возвращайтесь. С Базы выслали экстренную группу. Сам Координатор прибудет.
– Шпанк, до появления Координатора задвиньте пальму в угол, - Александр вскинул бластер и прицелился в крупный одиночный кристалл.
– Тоомант вернулся из шлюзовой камеры?
– Да, он здесь, с нами. Не забывайте менять режим выстрелов.
– Хорошо, - Александр разнес кристалл.
– Выключаю связь
Он уходил вглубь пустыни, все чаще вскидывая "глюк". Под ногами послушно оседал серый песок, а черные кристаллы обступали все теснее, и в полированных гранях тонули ненасытные вспышки бластера.