Гость повернулся и ушел, по дороге довольно явственно ругаясь под нос на жадных горожанок, не желающих тратиться на лечение родни, но Мод на провокацию не поддалась и в спор не вступила. Тяжело вздохнув, она прошла в спаленку, присела на кровать к Эллине и негромко произнесла:

— Что же ты, дуреха, никому не сказала, что полукровка? Аредейской крови в тебе еле-еле хватило, чтобы не отправиться на тот свет.

***

Его Светлость герцог Лиидский проснулся в совершенно замечательном настроении. Довольно потянулся, окинул взглядом все еще спавшую Алму, потянулся было к ней, но потом передумал и решительно выбрался из постели, вызывая камердинера.

Через полчаса герцог, довольно мурлыкая веселый мотивчик, уже приступил к завтраку. Слегка припозднившийся Грейдас с удивлением спросил:

— Что случилось? Хорошие новости? Твой отец назначил тебя преемником королевской власти?

— Не болтай ерунды, — отмахнулся Лерей. — У меня два брата, к тому же рожденные в законном браке.

— Это простое недоразумение, — Грейдас с удовольствием вгрызся в птичье крылышко, а потом подчеркнул свои слова, взмахнув обглоданной косточкой как дирижерской палочкой, — твоя мать — королева, любимая жена, и, к тому же, король официально признал тебя сыном и третьим наследником.

— Вот именно — третьим, — невнятно ответил герцог, увлечённо расправляясь с нежным кусочком ветчины.

— Армия пойдет за тобой, — Грейдас оторвался от завтрака и серьезно взглянул на друга. — И твой отец об этом прекрасно осведомлен.

— Как и мои старшие браться.

— Да, — менталист задумчиво нахмурился. — Думаешь, прошлое покушение на тебя…

— Димерийцы.

— Но информация, которой они воспользовались…

— Все может быть, дружище, — Лерей помрачнел, но затем решительно тряхнул головой.

— Ты же знаешь — после обета отцу ни один из них не посмеет навредить мне, впрочем, как и я — им.

— Да уж, — Грейдас с содроганием вспомнил пронизывающий взгляд короля, его филигранную работу с ментальным пространством отпрысков.

«Величайший мастер», — с легкой завистью подумал лорд, которому посчастливилось присутствовать при принесении принцами клятвы безоговорочной верности семье.

— Меня больше волнует димерийская разведка, что-то они уж больно активничают. Даже девок стали нанимать.

Грейдас весело хмыкнул:

— Да брось ты. Та синеглазка связалась с димерийцем вовсе не из-за политических мотивов. Под лимолем не врут.

— А я в этом все еще не до конца разобрался, — упрямо насупился герцог. Жестом велев слуге налить ему утреннего взвара, он напористо продолжил, — Я вызвал девицу на утренний прием. Осталась у меня парочка вопросов к ней.

Грейдас недоверчиво взглянул на друга, пытаясь понять, не шутит ли он. Убедившись, что герцог совершенно серьезен, он потрясенно произнес:

— Вам нельзя с ней сейчас встречаться, ты же закрепишь ее зависимость от тебя и твоих приказов. Пусть пройдет пара месяцев, последствия лимоля пройдут. Пожалей малышку, никуда она не убежит.

— А что в этом плохого, быть зависимой от своего герцога? — недовольно возразил Лерей. — Я вообще решил принять ее на работу в замок. Возьму девчонку горничной. Ты же знаешь, сколько горожанок мечтают о месте в замке? Пусть это будет наградой за то, что ей пришлось перенести.

Менталист озабоченно разглядывал герцога, не понимая его поведения. Лерей, знакомый ему с детства, изученный вдоль и поперек, внезапно исчез. Кот, выслеживающий птичку, вот кого напоминал его друг сейчас. Да, его предложение для простолюдинки казалось очень даже привлекательным. Но то, что ни девчонка, ни ее тетушка не придут в восторг от предложения герцога, он, почему-то не сомневался.

Грейдас потряс головой, взглянул на друга и нейтрально заметил:

— Ты изменился. Раньше ты не за что бы не стал насильно привязывать к себе людей.

Грейдас тут же пожалел о сказанном, ибо герцог оторвался от еды. Побелевшее от гнева лицо, жесткий взгляд, устремленный на сотрапезника, недовольно сжавшиеся губы — все говорило о приближавшейся вспышке гнева Лерея. Это длилось мгновение, но менталист успел почувствовать, как взмокла на спине рубаха, как в горле появился ком, как сердце забилось быстрее и тревожнее.

А герцог вдруг закрыл глаза, глубоко вздохнул, а потом, с обезоруживающей улыбкой посмотрел на приятеля:

— Я превращаюсь в настоящего засранца, да?

Не дожидаясь слугу, он плеснул в бокал красного вина и задумчиво произнес, разглядывая кровавые отблески в хрустале:

— Не могу выбросить эту девчонку из головы. Она меня бесит. Но самое странное… Знаешь, любая из горожаночек от счастья, что сам владыка этих земель обратил на нее внимание… А эта пигалица… Да она от меня отшатываешься! А когда я ее поцеловал, эта поганка мне палец вывихнула, — возмущенно закончил Лерей свою на редкость несвязанную речь.