Шрифт:
– Анна Алексеевна, разрешите нам уже сейчас начать постройку водной станции! Мы начнем завтра!
– горячо произнес Вася Херсоненко.
– Ну, а если у вас понизятся по какому-нибудь предмету оценки?
– Мы в тот же день прекратим работу, - заверил Вася.
– Погоди, погоди, дай подумать, - сказала Анна Алексеевна.
– Кого же вы наметили?
– Липецкого, Шевчука, Сименцула, Чижикова с сестрой, Новикова, Дьяченко, - торопливо перечислял Вася Херсоненко, - и других...
Анна Алексеевна покачала головой, видимо не соглашаясь.
– Не много ли ребят? Ведь домик - не совсем домик, а рыбацкая халупа... Кто же еще?
– Стуржа.
– Нет, Стурже нельзя: он всех педагогов привел в отчаяние. И Дьяченко слабый... Вот видите, лучше всего дождаться каникул.
– Анна Алексеевна, мы их подтянем!
– Алеша Чижиков поднялся и шагнул к столу.
– Мы сможем, - твердо сказал он.
– Ну разрешите... Пожалуйста!
– Ох, ребята, мастера уговаривать!
– весело произнесла Анна Алексеевна.
– Захотите - все сможете. Руки у вас крепкие и головы светлые. И давайте договоримся: если строить, так строить самим, без нянек... И старший пионервожатый не сможет вам помочь - у него сейчас много важных и сложных дел с малышами, а ваш седьмой класс "Б" почти весь комсомольский. Ну, добро, мальчики!
– Есть!
– обрадовался Вася.
– Есть без нянек!
– так же по-матросски ответил Алеша.
– Идите, ребята, - щуря глаза, словно от яркого солнца, сказала Анна Алексеевна.
– А ты, Вася, останься.
Когда мальчики вышли из кабинета, лицо Анны Алексеевны приняло озабоченное выражение. Недовольно взглянув на Васю, она сказала:
– Как же нам быть с этой неразлучной тройкой, как вы их называете?
– Надо решать. Мы поставим вопрос на классном собрании, снова протянем в "Ежике". Пусть знают!
– А я не советую протягивать, - тихо сказала Анна Алексеевна.
– Вы лучше похвалите их в "Ежике" за хорошую мысль - построить водную станцию.
– Они же упрямые, Анна Алексеевна!
– удивленный словами директора, запротестовал Вася.
– Их надо против шерстки.
– Похвалите. И похвалите весело, от всего сердца, - еще раз посоветовала Анна Алексеевна.
И Вася понял ее.
Но, выйдя в коридор, он в беспокойстве развел руками.
Нет, Анна Алексеевна не знает, какие они упрямые...
9
После урока географии, когда мальчики шумной стайкой устремились к двери, неожиданно раздался голос старосты класса, Петра Новикова:
– Борис, Коля и Вадя - к директору!
– За что же?
– забеспокоился Борис.
– Двоек у нас нет, поведение отличное...
– Наверное, наговорили про нас всякое... Мораль читать будет, увидите, - сказал Коля.
Но Анна Алексеевна приветливо встретила друзей.
– Присаживайтесь, - сказала она.
– Я, мальчики, вами довольна!
Борис расцвел. Вадя почувствовал приятное волнение. Коля горделиво приосанился. Не так просто было заслужить одобрение строгой Анны Алексеевны!
– Вы отличники, - продолжала она, - хорошо знаете и любите море. Вот только одно удивляет меня - это ваше нежелание дружить с товарищами. Вы будущие моряки... Не верится!
Друзья переглянулись. Прошла минута. Ответа не было. Анна Алексеевна, словно забыв о неразлучной тройке, что-то быстро записывала в небольшую тетрадку. Вдруг она подняла голову и пристально взглянула на каждого:
– Не нравится мне ваше молчание, мальчики... Ох, не нравится!
– Это вы о водной станции, Анна Алексеевна?
– спросил Вадя и весь залился краской. У него даже руки покраснели.
– Да, о водной станции.
– Мы хотим... Мы согласны...
– начал Борис, - но только без Чижиковой. Она, знаете, как нас оскорбила!
– Нина? Ведь она добрая, скромная девочка!
– Она назвала меня бегемотом.
– А меня верблюдом.
– А я вот... козел.
– Нина?
– Истинная правда, Анна Алексеевна!
– Значит, вы обидели ее.
– И не думали!
– Тогда расскажите все по порядку. Ну, ты, Коля...
Коля неохотно стал рассказывать о ссоре. Когда он дошел до письма Нины, Анна Алексеевна рассмеялась. У нее даже слезы выступили от смеха. Сначала Борис, Коля и Вадя обиделись, а потом и сами рассмеялись.
– Я вам ничего не советую и не приказываю, - на прощанье сказала Анна Алексеевна.
– Поступайте так, как велит сердце.
В этот же день к вечеру все трое сидели у ворот и глядели, как дворник Никита поливает из шланга деревья. Вадя, задумавшись, вслушивался в журчание струи.