Я бросаю взгляд на вход в пещеру и вижу лицо Софии, которая выглядывает, проверяя меня. Я машу ей, и она машет в ответ. Черт, моя вспышка, должно быть, действительно ее расстроила.

София не ненавидит здесь все так же, как мы, другие девушки. На самом деле, я почти уверена, что ей здесь нравится. Я не виню ее. Она замужем за эффектным пещерным человеком, который любит ее с таким пылом, какого раньше я никогда не видела. И она прошла по этим джунглям гораздо больше, чем кто-либо из нас. Планета больше не пугает ее. В какой-то момент она справилась с этим и сделала ее своей. По крайней мере, частично. А на что еще каждый из нас может надеяться на любой планете, включая Землю?

Полагаю, мы все завидуем ей. У нее есть Джекзен, и они любят друг друга так страстно, что лично я такое видела только в фильмах и книгах. Они очень осторожны во время секса, но мы живем в тесном помещении, и некоторые звуки просачиваются через меха, которые мы используем, чтобы разделить пещеру на отдельные пространства. Иногда они вместе уходят в джунгли по какому-то неопределенному поручению, а потом мы слышим счастливые крики Софии и другие несдержанные звуки, которые доносит ветер. Когда они возвращаются, мы отпускаем в их сторону озорные и едва завуалированные комментарии, а София застенчиво улыбается и мечтательными глазами смотрит на Джекзена всю оставшуюся часть дня, глубоко вздыхая время от времени. Она, очевидно, очень удовлетворена физически.

И она беременна. Я знаю, что она беспокоится об этом, но думаю, все будет хорошо. В конце концов, люди жили так тысячи лет, прежде чем возникла цивилизация. И некоторые из девушек действительно умны. Мы справимся с этим. Да, у Софии здесь намного лучшая жизнь, чем у всех нас.

Я беру еще одну горсть влажной грязи. Нет, слишком много гальки.

— Vaffanculo!

Хм. Итальянский все-таки легче произносится.

Разумеется, конфликты тоже имеют место. Мы семь человек, которые живут слишком близко друг к другу, и у нас бывают небольшие разногласия. Тем не менее, хорошо, что у каждой из нас есть свое место в пещере, и мы обязательно обнимаемся и как можно скорее собираемся все вместе после любой небольшой перепалки.

Я видела Джекзена рассерженным всего одни раз, когда ссорились Хайди и Кэролайн. Сейчас я даже не могу вспомнить причину их конфликта. Он встал между девочками, схватив обеих за руки, и просто посмотрел сперва на одну, затем на другую своими решительными огненными глазами. Казалось, что в пещеру вошла грозовая туча, и стало так тихо, что мы слышали, как насекомые гудят снаружи. Затем он очень медленно сказал что-то о том, что они ведут себя как дети. После этого мы в течение нескольких дней ходили на цыпочках. Никто больше не хотел злить этого парня. Обычно Джекзен улыбчив, добродушен и поддерживает нас, но в то же время я не видела никого опаснее, чем он.

Сейчас все мы говорим на его языке, хотя прошла всего пара недель. Эй, мы изучали лингвистику, а язык Джекзена довольно прост — без сумасшедших звуков и слишком странной грамматики.

Это помогает Джекзену не выглядеть глупо — он говорит с нами как привык разговаривать с членами своего племени.

Переводчик, над которым мы работали на Земле, лежит рядом с бесполезным пистолетом на деревянной полке у внутренней стены, покрываясь пылью. Аккумулятор должно быть уже почти разряжен, и мы решили сохранить его на некоторое время, на случай, если он действительно понадобится. Например, если кто-нибудь прилетит и спасет нас.

Единственное, что помогает нам держаться, — это надежда, что мы скоро вернемся на Землю. От космического корабля, который сейчас превратился в гору Буна, для нас нет никакой пользы. И единственная наша надежда, что похитители вернутся и заберут нас. Хотя, есть вероятность, что этот вариант может стать для нас наихудшим. Пришельцы относились к нам очень жестоко и даже убили одну девушку, прежде чем просто сбросили нас практически в гнездо не-птеродактилей. Вряд ли они станут нам помогать.

Тем не менее, мы мало говорим о возвращении домой. Это слишком деморализует, и такие разговоры обычно заканчиваются коллективным всхлипыванием. Но я думаю о моей семье все время. Я хочу домой. Действительно хочу.

Мы все ненавидим эту планету.

Но я ненавижу ее больше, чем другие девушки.

Они все приспособились к этой дикой жизни больше, чем я. Конечно, девочки могут жаловаться на отсутствие кофе, Facebook, Instagram или Target. Вспоминать любимую еду, мыльные оперы и музыку. И, конечно, с грустью мечтать о приличном белье. Но любая из них пойдет в джунгли с копьем, а затем вернется с каким-то убитым животным и приступит к его очистке и разделыванию, разбавляя все шутками и даже, возможно, напевая. И ругаясь, как матрос, конечно. Девочки пойдут и соберут корни и съедобные листья, легко болтая и делая действительно полезные вещи.

Я никогда не делала ничего подобного. Я пыталась изготовить глиняную посуду, но глины здесь недостаточно. Корзинки, которые я пыталась сделать из лозы, разваливались. Я не могу пойти в лес — мне становится страшно до такой степени, что я замираю, и кому-то приходится вести меня обратно в пещеру. Я никого не могу убить и ненавижу вид крови. Я ненавижу запах жира динозавра. Я ненавижу внешний вид костей, когтей и зубов динозавров, которые мы используем в качестве наконечников на копьях. Я ненавижу местные деревья. Я ненавижу вкус еды. Я ненавижу запахи джунглей и грязи.