Да и, в конце концов, чего ему бояться после нескольких лет походов по мирам с Кнешей?

— Хорошо, — сказал он наконец. — Только ответственность за всё это отныне на тебе тоже.

Кнеша довольно улыбнулся.

— Я никогда не отказывался от ответственности.

Найти обиталище Императора было и вправду легко — оно располагалось прямо в городе и выделялось на фоне остальных зданий, хотя и скорее богатой отделкой, чем впечатляющими размерами или укреплениями. Дворец был небольшим, скромным и явно недавно отстроенным, с коваными воротами и решётками на окнах, четырьмя приземистыми башнями и всего четырьмя этажами. В кладке сочетались разные оттенки камня, но преобладал тёмно-жёлтый — такой же, как на реющих по ветру знамёнах.

Пожилой привратник, конечно, долго не хотел впускать их, да и стража косилась подозрительно. К удивлению Кнеши, на них не действовали даже щедрые подношения из заветного сундука, и неизвестно, чем бы кончились для них препирательства у ворот, за которыми уже наблюдала толпа зевак, если бы Мей, отчаявшись, не достал неизменно окровавленный нож кову, завёрнутый в тряпицу. Только взглянув на него, привратник выругался, а стражники схватились за мечи. Сверкнула сталь, и Мей, не успев и моргнуть, оказался в кольце из клинков.

— Так вы ещё и с болотными крысами якшаетесь? Как вы вообще посмели прийти в священный Лирд'Алль?! — громовым голосом воскликнул привратник, поднимая руки к небесам. И тихо добавил: — Шли бы вы лучше отсюда подобру-поздорову, ребята. Вы либо пьяны, либо сумасшедшие.

— Нам нужно встретиться с Императором, — упрямо повторил Мей, стараясь не думать о том, что они оба безоружны и без кольчуг. — Это вопрос жизни и смерти. А нож — лично от Семерых, мы только послы.

— Я же говорю — Император сегодня не принимает... А бродяг вроде вас не примет никогда, — привратник подозвал одного из стражников и вручил ему нож, что-то шепнув. Тот кивнул и скрылся за высокими дверями. — Нож передадут, будьте покойны. А теперь идите.

— Покажи им перстень, Мей, — вдруг вмешался Кнеша. Мей помедлил: он не думал, что его перстень что-то скажет этим людям, точнее — был уверен, что не скажет. Но от нетерпения Кнеши очень настойчиво обожгло шею, и он стянул рукавицу. У привратника вырвался сдавленный вскрик, а мечи с оглушительным лязгом разом вернулись в ножны; Мей изумлённо переводил взгляд с одного лица на другое и везде встречал благоговейный испуг.

— Я не знал, господин мой, — откашлявшись, сказал привратник и поклонился. — Так бы сразу и говорили, а то — просители, послы... Проходите, скоро о вас доложат.

Ворота распахнулись для них, и Кнеша ликующе улыбнулся.

По уютным незамысловатым коридорам замка (если бы Мей не знал, где они, то принял бы это скорее за жилище какого-нибудь важного торговца) их провели в зал, откуда доносились голоса и смех. Мей почему-то никак не ожидал увидеть внутри то, что увидел.

Император забавлялся петушиным боем с группкой дружинников и просто приближённых. Все были молоды, облачены в прекрасные доспехи и то азартно что-то выкрикивали, то хохотали, тыча пальцами в маленький огороженный вольер прямо посреди зала; брошенный резной трон под жёлтыми занавесями одиноко стоял позади. Стража замерла вдоль стен с отрешёнными лицами; петухи бросались друг на друга, клевались, сбивались в кучу, и летели перья вперемешку с пухом. Видимо, осталось два главных соперника, за которыми наблюдали с наибольшим интересом.

Мей с Кнешей переглянулись и с поклонами шагнули вперёд.

— Ваше величество, — с почтительной нежностью сказал привратник, — к Вам гости.

Император нехотя поднял голову. Он был не старше Мея и хорош собой, как северные герои из местных песен: крепкое, но не громоздкое сложение, превосходная осанка, суровый профиль, яркие голубые глаза. По спине спускалась золотистая воинская коса с вплетённым в неё оберегом. По существу же он ничем не отличался от дружинников вокруг.

— Я ведь просил меня не беспокоить, — недовольно сказал он, и Мей не понял, чего больше было в этом тоне — укора правителя или каприза подростка. — Не хочу ничего слышать, если это не военные донесения. Что, Серый Князь перешёл в наступление?

— Нет, Ваше величество, — привратник даже чуть побледнел. — Да спасут нас от этого милосердные боги...

— Ну-ну, старик, — подбоченившись, благодушно возразил один из дружинников, пока другие делали вид, что всё ещё поглощены петушиной битвой. — Ты говоришь так, будто мы должны его бояться. Да он обречён со своими бездетными бабами вместе!

Кое-кто хихикнул в ответ на это, но сразу смолк под строгим взглядом Императора.

— Я уже просил тебя не бахвалиться лишнего, Дрозд, — заметил он. — Пока рано рассуждать о том, кто у нас в руках, а кто нет. И я не потерплю неуважения к Ордену Богини в этих стенах.

Дрозд покраснел и безропотно поклонился. Император снова повернулся к привратнику:

— Так, может, в столице бунт? Или новости с Армаллиона?

— Ни то, ни другое, государь. У этих странников к Вам очень срочное дело. И один из них... — он умолк, красноречиво кивнув на руку Мея. Император посмотрел туда же, но в лице не изменился.

— И что же такого срочного в их деле, что нужно тревожить меня в неприёмный день? Тот ножик от кову, что мне передали? — он хмыкнул. — Ничего нового не вижу в том, что карлики с болот желают мне смерти. Разве что людей они раньше не присылали.