Солдаты остановились возле двери в кладовую. Потом щёлк — и дверь открылась. Я вжалась в стенку шкафа. Несколько пыльных фартуков, предназначенных для работы то ли в саду, то ли в конюшне, загораживали меня от любопытных взглядов. Вряд ли меня смогут разглядеть, да ещё и в такой темноте. Но меня всё равно трясло. Кто знает, что со мной сделают, если вдруг найдут.

— Тут ничего нет, одни вёдра, да пыльные тряпки, — чихнул один из солдат рядом со мной. Он стоял так близко, что я слышала его дыхание и чувствовала острый запах табака.

— Ну нет, так нет. Пойдёмте отсюда.

Дверь хлопнула во второй раз, шаги начали удаляться. Я перевела дух. От напряжения я еле держалась на ногах. Больше всего хотелось сползти по стеночке, но я держалась. Подождала наверное ещё полчаса, пока не услышала скрип закрываемых ставней. Потом выдохнула и осторожно, стараясь, меньше шуметь, направилась в гостиную.

Никаких следов незваных гостей, не считая того, что статуя всадника стояла как-то слегка кривовато. Но это всё мелочи. Я перевела дух и почти упала в кресло. Ноги меня не держали.

Через полчаса, наверное, я оправилась. Армаля всё ещё не было, а чувство голода после перенесённого волнения разыгралось ни на шутку. На кухне, найдя остатки от утреннего пиршества, поела и направилась в библиотеку, хотя хотелось уснуть, свернувшись клубочком, как кошка, возле тёплого камина. Начала сказываться тяжёлая ночь. Но я взяла книгу, какой-то дешёвый роман и села, заставляя себя читать. Надо дождаться Армаля. А то мало ли какие гости ещё решат нагрянуть.

Когда через полчаса я услышала топот копыт, то сначала бросилась к окну. В щель между ставнями можно было разглядеть мелихорна со всадником на спине, лихо влетевшего во двор. Я выдохнула. Армаль. Больше некому было, и поспешила вниз.

— Клэр, что произошло? — спросил он первым делом. И откуда он узнал? Неужели это я выглядела так плохо.

Я вкратце рассказала о случившимся. Мой супруг нахмурился.

— Я так и думал.

— О чём ты? Почему ты знаешь и думаешь что-то, о чём я не имею ни малейшего понятия, хотя это ведь и меня касается.

Наверное, я удивила его, потому что Армаль долго смотрел на меня, прежде чем ответить.

— Хорошо, я расскажу тебе то, что знаю, или догадываюсь, но откровенность за откровенность, Клэр.

— Что ты от меня хочешь? — Растерянно спросила я. К такому повороту я была не готова.

— Я расскажу тебе то, что знаю, а ты ответишь честно, что ты ко мне чувствуешь.

— Наглец! — Я едва удержалась, чтобы не дать своему супругу пощёчину, особенно когда посмотрела как расцвело насмешливой улыбкой его лицо. Ну точно довольный кот, пришло мне на ум сравнение. Но интерес узнать то, чем я так не угодила или наоборот угодила королю, был слишком велик, поэтому я кивнула. — Хорошо. Но если ты меня обманешь…

— Ну что ты, Клэр, чтобы я… — Армаль опять усмехнулся. — Пойдём в кабинет. Предстоит долгий разговор.

Я вздохнула и направилась вслед за супругом, не переставая удивляться себе. Я прежняя не узнавала себя. Это же надо так измениться — от ненависти до… А собственно до чего? Вряд ли я могла ответить себе самой на этот вопрос честно.

— Итак…. — Начал Армаль, потом смутился и потерялся, не зная, с чего начать. Я не спешила ему помочь, немного злорадно наблюдая за тем, как он мучается. Наконец, он начал, с вопроса. — Ты знаешь, кем были твои предки?

— Ну да, конечно, — удивлённо ответила я. — Я прилежно изучала родословное древо.

— А всё ли ты о них знаешь?

— Да, — ответила я, впрочем, уже не так уверенно. Если про свою матушку я ещё что-то знала, в основном, по её собственным рассказам о детстве и молодости, то про отца — только читала в официальном семейном справочнике скупую информацию — где родился и когда женился. Сам он никогда мне ничего о себе не рассказывал.

— А кем был твой отец, до того, как женился? — словно прочитал мои мысли Армаль. — Ты хорошо знаешь своих бабушек и дедушек?

— Я… Я никогда не видела родителей матери и лишь пару раз — отца. — А ведь и правда, почему я так редко общалась со своими бабушками и дедушками? Что-то здесь не совсем чисто. Просто я никогда не думала о них в таком ключе. Мама всегда говорила о своей семье обиженно. Словно она не оправдала возложенных на неё ожиданий и надежд. Она не поддерживала с ними связь и, насколько я знаю, сразу же после пансиона сбежала с моим отцом сюда, в Элерс. Другой вопрос — зачем это нужно было отцу. Но я так никогда и не набралась смелости спросить его об этом. И вот теперь, если верить намёкам Армаля, в этом отношении моей матушки было что-то большее, чем просто обида. Но я всегда терпеть не могла намёков. Поэтому прямо спросила супруга. — Что ты имеешь в виду?