Я даже сумел уговорить себя расслабиться (образно говоря) и был тверд в намерении держать свои дрожащие пальцы при себе.

Несмотря на то, как мы идеально сочетались друг с другом, правила все еще были в силе.

Это был третий день, когда она не перебирала свои вещи. Хотя отсортировать предстояло еще целую гору, я знаю, я посмотрел. Она еще не упаковала ничего из спальни, и если она не сбегает тайком, чтобы поговорить по телефону, то все эти дни Джен даже не разговаривала со своими друзьями или кем-то еще из Аризоны.

Это давало мне надежду.

И невероятно расстраивало. Десять чертовых дней воздержания и я уже готов был на стены лезть. До того как Джен заявилась в город, мой самый долгий перерыв был с воскресенья по вторник. А сейчас я не хотел даже свою собственную руку, не то что другую женщину.

Она сломала меня. И черт меня побери, если это могло произойти как-то по-другому.

— Вечер был прекрасный, Так. Спасибо, — пробормотала Джен, даже не взглянув на меня. Она просто сняла свои туфли на высоченных каблуках и ушла в свою спальню.

Глава 21

*Сраженный болезнью*

Мне стоило бы поспать. Предполагалось, что я буду спать. Тишины достаточно, чтобы спать.

Было настолько тихо, что я слышал, как на телефон Джен пришло, по меньшей мере, семь сообщений. С кем она переписывалась? Мы знакомы с одними и теми же людьми. Только если это не друг из Канзас-Сити.

Или, может, это ее мама? Если предположить, что она достаточно технически подкована. Господь знает, что моя — да. У моей не возникает проблем с тем, чтобы засыпать меня всем, что у нее на уме. Особенно наставлениями о том, как, по ее мнению, мне жить.

До сих пор не могу поверить, что когда мы пришли домой, не разделись догола быстрее, чем за шестьдесят секунд, и я не припечатал Джен к ближайшей поверхности в квартире. Еще не могу поверить, что она не сделала того же самого.

Весь чертов смысл правила был в том, чтобы заставить ее прийти ко мне. Благодаря этому я смог бы сказать, что не так уж сильно Джен хотела уходить, если была готова бросить все ради нескольких оргазмов, подаренных Таком. Но она этого все еще не сделала. У нас осталось всего две ночи под одной крышей, а она не сломалась. Может, действительно собирается уйти? Черт возьми, у меня закончились идеи, как остановить это.

Я проснулся от запаха свежезаваренного кофе. Джен, в самом деле, проснулась самостоятельно? Еще одно невероятное событие для маленькой мисс Солнышко. Как, черт побери, я сегодня собирался пережить эфир, зная, что завтра — наш последний? Не смогу. Добавьте к этому недосып (понятия не имею, в какое время заснул, в последний раз, когда смотрел на телефон, было больше трех), и я знаю, что мое самообладание не пройдет испытание.

— Джен? — позвал я.

Ее завернутая в полотенце голова протиснулась в проем приоткрытой двери.

— Что случилось?

— Передай, что меня сегодня не будет.

Она приподняла бровь, и полуулыбка, игравшая на ее губах, исчезла.

— Ты в порядке?

— Надеюсь, — я притворился, что сдерживаю рвоту, — но, думаю, будет лучше, если не выйду в эфир, чувствуя себя паршиво.

Что? Я не соврал ни единым словом. Она подошла к кровати и приложила прохладную ладонь к моему лбу.

— Что случилось? По ощущениям все нормально.

Я разыграл потрясное шоу, проглатывая ком из ничего. Хватанув воздуха, действительно почувствовал, как меня тошнит. Отлично.

— Может, в ресторане прошлым вечером съел что-то не то. — Опять неправда, если вы ведете счет. — Собираюсь отоспаться.

— Что мне сказать боссу?

— Что угодно. Ты большая девочка и потянешь шоу сама. В конце концов, скоро ты так и будешь делать. — Последняя часть вышла с большей горечью, чем хотелось, но к чертям все.

— Ты прав, — сказала она натянуто. — Мне следует поблагодарить тебя за практику.

Но так и не поблагодарила. Выходя, она закрыла за собой дверь немного громче, чем требовалось.

Я на самом деле заснул. После того, как меня и вправду стошнило. Желудок болел от порции воздуха, которую я вдохнул, вот и все. Заткнитесь.

Восторженное приветствие собак, когда Джен вошла в дверь в час тридцать, разбудило меня.

— Так? — крикнула она. — Ты здесь?

Губы слиплись. Во рту все еще чувствовался привкус рвоты, несмотря на то, что ранее я почистил зубы и воспользовался жидкостью для полоскания рта.

— Я в кровати.

Господи, голос звучал так, будто я проглотил лезвия.