К дому Папаши Мо – моего нового Папаши – я подошла в исключительно агрессивном настрое. Не знаю, может, это на меня так наличие собственногo хищника повлияло, а может, вcё проще – надоело.

Я влетела в светлую многооконную комнату, которая начиналась сразу за входной дверью – никогда раньше мне таких просторных сеней видеть не приходилось. И между тем это был именно коридор – огромный, спорить не стану, - у порога лежала горка обуви, а вдоль одной из стен стояли вешалки с верхней одеждой. Но при этом посреди комнаты стоял длинный, ломящийся от еды стол, во главе которого восседал…

Ни на секунду у меня не возникло сомнения в том, кто именно из присутствующих на этом то ли позднем завтраке,то ли раннем обеде был Папашeй Мо. И не потому, что он был медно-рыж, даже если бы он был лыс, я бы не смогла перепутать, потому что именно этого мужчину окружал ореол буквально физически ощутимой силы. Ряу я оставила во дворе – чтобы скат охранял, но я уверена, войди мы сюда вместе, маленький хищник плюхнулся бы на пол и пополз к нему на брюхе.

Но я-то не хищник. Я устроила Мори на бедре и с интересом огляделась по сторонам. И только после этого посмотрела в глаза хозяину дома прямым и честным взглядом, произнеся:

– Ну, здравствуй, папа.

На мгновение он перестал жевать. Замер, глядя на меня и Мори – кстати, тоже рыженького, - а потом ухмыльнулся, довoльно отрыгнул и, вытерев руки о салфетку, прикрывающую живот, выудил из кармана небольшой блокнотик, пробормотав:

– И кто тут у нас?
– и цепким карим глазом стрельнул в мою сторону.

– Эри-на-Руп, – представилась я и пересадила Мори с правого бедра на левое, решив, что в такой ситуации правую руку всё же надо держать свободной.

– Зачит, Эри…

Папаша полистал блокнот, потом вновь посмотрел на меня, нахмурился, зажевав нижнюю губу.

– Мать тебя сразу выкупила, если верить записям. Так зачем припёрлась?

– Мама умерла, – ответила я. – А мне объяснили, что твоё имя здесь много значит. Вот я и подумала…

– За мальца хлопочешь?

Папаша выудил откуда-то другой блокнотик, к которому был привязан маленький самопишущий карандаш.

– Ну, хлопочи. Что смотришь? Это для внуков тетрадь. Внуки у меня по другому тарифу идут.

– Не смотрю, - ответила я.
– Думаю просто.

Подойдя к столу, я устроилась на стуле напротив и, вручив Мори серебряную ложку – пусть развивается, проговорила:

– А мама тoлько за меня заплатила? За младшую сестрёнку – нет?

– Пошли все вон!! – рявкнул Папаша.

Все десять человек, что присутствовали на этом страннoм завтраке, безмолвно подчинились, а я проследила, как за последним из них закрылась дверь, ведущая внутрь дома, и мрачно глянула на Папашу. Мужик криво ухмылялся.

– За младшую, говоришь?

Кивнула.

– Не хочу тебя расстраивать, малышка, но я два раза к одной и той же бабе не хожу,так что пусть твoя сестрёнка себе отца в другом месте поищет.

– А если подумать?

Я может, и не знала Папашу Мо, может, плохо разбиралась в мотивах, которые заставили его брать деньги с собственных дочерей, но одно я знала точно – уж если этот человек заставляет платить родных,то с фиктивной за то же самое он плату взять не откажется. – Если очень-очень хорошо подумать и вспомнить, что одно исключение, папенька, вы всё же сделали и навестили нашу с Рейкой маменьку дважды. Сколько в этом случае мне пришлось бы доплатить за неё и за своего сына? Чисто теоретически.

– Теоретически?
– Папаша Мо с задумчивым видом поковырялся в ухе.
– Ну, допустим, пять тысяч золотом.

«А губа у тебя не треснет?» – пoдумала я, а вслух произнесла:

– Пять тысяч за два паспорта с подлинными печатями, я правильно понимаю?

Ох, если бы не Рейка, которой новые документы были нужны просто до зарезу, если бы не Мори,так опрометчиво и беспечно взятый мною под опеку...

– не дороговато ли?

– Недёшево, – с удовольствием согласился Папаша.
– Но это кто что больше ценит. Вот ты, как я посмотрю, вдова. Потому претензий к тебе никаких, по крайней мере до поры. Сама решаешь, брать ли нового мужа,и если брать,то когда,и главное, какого. А сестрица твоя младшая, как я понимаю, пока не замужем.

– Нет.

– И отца у вас нет, – прямо-таки лоснился от довольства Папаша Мо.
– Признал бы вас какой другой мужик, вряд ли бы вы к Папаше Мо прибежали. Нет, живи вы в столице, мой паспорт вам и даром не был бы нужен,там девок поболее, чем тут будет. Приличных, я имею в виду.

«На Красный Квартал намекает», - догадалась я и высокомерно вскинула бровь.

– Но вы-то здесь, в Красных Горах. А у нас с этим делом строго: как баба в возраст вошла – либо замуж, либо в Весёлый дом. Фигня вопрос, скажешь ты. Замуж – так замуж. Да вот беда, девки, если ты не знаешь, не всегда хотят выходить за тех, кто предлагает. Мои три вон до сих пор в бобылках ходят, выбирают... Ну,им-то бояться нечего. ни ж мои, могут себе позволить... Да и не снасильничает их никто – не рискнут со мной связываться. Это, детка, только в столице за насилие смертная казнь, а в наших краях...
– Папаша Мо сложил губы в похабную улыбочку и, гнусно хрюкнув, протянул: