— Шины. Это точно были они, — заметил Рейвен.

Джон и сам знал эту отличительную черту маргонов — подошвы с протектором из автомобильных покрышек.

— Этого не может быть, — сказал сержант, — мы не видели ни одного маргона, который подобрался бы так близко.

— Вы правы, — сказал Джон, — этого точно не может быть, но не потому что вы тут демонстрируете чудеса бдительности.

Миллстоун склонился над следами и полез за сигаретами.

— Но почему? — с оттенком возмущения спросил сержант.

— А скажите, что маргонам делать в Роуде? Украсть федеральные бумаги? Может быть, убить офицера и замаскировать это под самоубийство, когда проще просто грохнуть его и сбежать, раз уж он им настолько важен.

— Они любят наводить зловещий вид на свои дела, — сказал Рейвен.

— Вот именно, — поддержал сержант. Всё же ему не хотелось признаваться в том, что он кого-то упустил.

— И они отлично знают язык и пишут на нём? — сказал Джон.

— Почему бы и нет, — заметил сержант, — они обращают в свою веру обычных граждан, которые могут знать язык.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон.

— Следы ведут к ним, так что он точно с ними, — продолжал укреплять свои позиции сержант.

— Мы видим лишь, что следы ведут в туман, — спокойно заключил Джон, выпуская очередное облако дыма, — или, по-вашему, он должен был направиться к себе домой прямо в этих сапогах?

Рейвен усмехнулся, чем вызвал недовольный взгляд федерального военного.

— Не против прогуляться туда, господа? — предложил Джон, — не думаю, что нам придётся далеко идти.

— Нет. Нам это запрещено, — сказал сержант, — единственное, что я могу, это попытаться прикрыть вас с вышки.

— Попытаться, — сказал Джон, с ухмылкой взводя пистолет, — хорошо ещё, что маргонов здесь нет.

— То есть как, нет? — удивился сержант.

— Долго объяснять, но позже я могу попытаться, — сказал Джон и устремился в туман.

Дуглас загнал патрон в патронник и уверенно последовал за ним. Рейвен тоже вытащил свой пистолет из кобуры.

— Ты нам-то хоть скажешь? — спросил Эгил, когда они пошли вперёд.

Миллстоун шёл чуть ли не гусиным шагом, потому что сложно было проследить следы, слегка затёртые ветром, тем более, в тумане.

— Когда вернёмся, а сейчас пока нужно успеть как можно больше до темноты.

Вдруг где-то впереди послышалось характерное фырчание, а через несколько шагов обозначился чёткий силуэт коня.

— Дайте я, вы его напугаете, — сказал Рейвен.

Старик убрал пистолет, осторожно подобрался к коню и ухватил его за узду. Тот было попытался вырваться, но Рейвен удержал его, а потом погладил, и животное немного успокоилось.

— Это тот самый конь, о котором я думаю? — спросил Джон.

— Да.

— Хорошо. Ведите его назад, а мы пройдём по следам, сколько сможем и тоже вернёмся.

— Будьте осторожны.

— Разумеется, — сказал Джон.

Следы завели их недалеко, но в конце было нечто интересное. Выйдя обратно из тумана к Рейвену, около которого уже стоял сержант, Джон бросил перед ними большие сапоги, подошвы которых были укреплены кусками автомобильных покрышек.

— А куда дальше? — спросил старик.

— А дальше их стало много. Вот уж куда действительно не стоит идти, так это туда.

— И что на ногах у остальных?

— Армейские сапоги. Надо полагать, ваших сослуживцев.

Сержант сжал челюсти, а на лице его обозначилась злоба, к сожалению бессильная.

— Что с конём? — спросил Миллстоун.

— Пусто. Вообще ничего, — ответил старик.

— У нас тут новая разновидность маргонов, — заулыбался Джон, — они носят федеральские сапоги, а в качестве трофея предпочитают бумажные деньги.

— То есть, вы хотите сказать, что кто-то нас предал?

— Я сказал, что это их ботинки, но не говорил, что они сами. Так что, если вы имеете в виду патруль, то это маловероятно. Скорее их форма стала хорошим трофеем, чтобы окончательно всё запутать. Но насчёт предательства, как такового, это уж точно.

Джон достал сигарету, поджёг её и сделал глубокий вдох.

— Я не понимаю, — недоумевал сержант.

— Когда приедет инспекция? — спросил его Джон спокойным голосом.

— Сегодня уже нет, хотя должна была.