В короткое время в Новороссию переселилось до 600 семейств (около 4000 душ), но недостаток казенных средств и бедность евреев, в значительном числе устремившихся в новый край, принудили правительство приостановить их переселение.

Выселение евреев из сел и деревень было вскоре отменено, и в связи с этим исчезла побудительная сила, толкавшая евреев к земледелию. С другой же стороны, хозяйственные условия того времени, покоившиеся на крепостничестве, не могли способствовать развитию еврейского землевладения ввиду запрещения иметь крепостных и отсутствия свободных наемных сельскохозяйственных работников.

В положении 1835 года было отведено серьезное внимание вопросу о евреях-земледельцах. Подтвердив право приобретения и аренды лишь незаселенных земель, закон разрешил евреям нанимать христиан для полевых и огородных работ. Новый закон – с целью привлечения евреев к земледелию – установил значительные льготы для земледельческого класса: освобождение еврейских поселений (в зависимости от их размеров) на 25 и 50 лет от грозной и страшной в то время рекрутчины, свободу от отбывания земских повинностей и подушной подати и др. Эти льготы, в особенности льгота от рекрутской повинности, должны были, по мнению правительства, в значительной степени способствовать переходу евреев в земледельческое состояние. Однако в первое десятилетие после издания закона 1835 года казенные земли под поселения в местах жительства евреев не отводились, и поселенцы принуждены были переходить главным образом в Херсонскую губернию; только имущие покупали или арендовали земли в западном крае. Но положение 1844 года установило отвод казенных земель во всех губерниях западного края, в Екатеринославской губернии и в Царстве Польском.

Пользуясь для пособий земледельцам суммами коробочного сбора, то есть средствами, собиравшимися с самого еврейского населения, правительство к началу пятидесятых годов успело основать ряд еврейских земледельческих колоний. Условия развития этих поселений складывались крайне неблагоприятно. Помимо того, что колонистам в западном крае (главным образом в северной части) отводились преимущественно земли, страдающие существенными недостатками (пахотные земли были часто неплодородны, сенокосов недостаточно), а пособия для обзаведения хозяйством были крайне ничтожны, люстрационные комиссии, производившие нарезку земель всем вообще колонистам, лишили колонии во многих местах, особливо в юго-западном крае, всей пахотной и сенокосной земли, оставив в пользовании одну лишь усадебную и выгонную. Такого рода действия люстрационных комиссий объяснялись отчасти тем, будто колонисты в юго-западном крае проявляли меньше склонности к земледельческому труду, чем в других местах, и нередко, сдавая землю в аренду, уклонялись от земледельческих занятий. Вопрос о том, занимаются ли действительно те или иные евреи в колониях земледелием, решался на сходе крестьян, и достаточно было простого заявления крестьянина, что он арендовал землю еврея, чтобы земля у последнего отбиралась. Крестьяне же были не совсем беспристрастны, надеясь на то, что отобранная земля будет прирезана к их наделам. Кое-где так и было.

Благодаря указанной мере множество дворов и колоний лишились земли, что повлекло за собой уход большей части колонистов. Оставшиеся колонисты отчасти воспользовались землей ушедших, отчасти прибегли к распашке выгонов. За исключением отрезанной земли, всю остальную колонисты получили в подворно-участковое владение на выкуп.

Что касается колоний на землях, арендованных у частных лиц, то их судьба была еще печальнее, ибо ввиду перемены взгляда правительства Александра II на еврейское землепользование значительная часть землевладельцев отказывалась возобновлять аренду по истечении старых контрактов. Стремление к обрусению западного края и водворению в нем русского элемента вовсе приостановило развитие земледельческих поселений.

Прежде всего прекращено было поселение евреев на казенных землях западного края; последующие законоположения имеют уже в виду способствовать переходу евреев из земледельческого состояния в другие, а в 1866 году было окончательно прекращено перечисление их в земледельческое состояние. Тогда же существующие колонии были подчинены общим крестьянским учреждениям, колонисты же по обязанностям сравнены с крестьянами.

«Временные правила» 1882 года, запретившие евреям вновь селиться в деревнях и селах в черте и арендовать землю, имели особенно парализующее значение для поселений на арендованной земле, лишив колонистов возможности обеспечить за собою формально и те крохи земли, которыми они пользовались до тех пор на правах аренды у частных владельцев. Что касается казенных и даже так называемых запасных земель еврейских колоний, то хотя их аренда и допускается, но фактически этим правом колонисты-евреи пользоваться не могут вследствие того, что льгота для крестьян – нетребование залога – на евреев-колонистов не распространяется.

В земледельческих колониях черты оседлости живет в настоящее время около 13 000 семейств (76 000 душ населения) при 113 300 десятинах. Из этого числа – в 15 губерниях черты – собственной земли около 17 000 десятин, надельной от казны около 78 000, арендной – несколько более 3000 десятин. Остальная земля – около 15 000 десятин – находится в 10 губерниях Царства Польского. Таким образом, наибольшая часть земель в колониях надельная.

Колонии в новороссийских губерниях, несмотря на недостаток воды и другие тяжелые условия, а также частые неурожаи, благодаря заботливости со стороны еврейского общества, находятся сравнительно в лучшем состоянии. В значительно менее благоприятных условиях находятся колонии северо- и юго-западного края. Препятствия к развитию сельскохозяйственной промышленности заключаются, главным образом, в недостатке земли, в отсутствии необходимого инвентаря и слабом развитии сельскохозяйственной техники.

Тем не менее в колониях живет уже второе поколение, совершенно освоившееся с земледельческим трудом и приспособившееся к сельскохозяйственному быту.

В отношении права собственности русское законодательство устанавливает для евреев такого же двоякого рода ограничения, как и в праве занятий: ограничения более широкого характера, вытекающие из правил о жительстве, и частного свойства – относящиеся к отдельным видам собственности, местностям и проч.

Отсутствие самостоятельного права проживания в определенном месте само собою исключает для еврея право приобретения там собственности. Евреи могут вообще приобретать собственность лишь «в черте общей их оседлости, равно как и везде, где им дозволено постоянное пребывание». Таким образом, сфера действий права собственности определяется для евреев вообще границами черты оседлости, причем эта сфера расширяется для отдельных еврейских групп в зависимости от права постоянного пребывания в том или другом месте вне черты.