— Какие чемоданы, у нас всего один, — машинально ответила я, слишком быстро, словно боясь, что он услышит мои мысли.

— Это я образно, — замешкался Костя. Мое задумчивое состояние не осталось для него незамеченным.

— Вы разобрались с Радомирским со своими делами? — Резко стянув с себя майку, я рылась в вещах, ища сарафан. На Костю я не смотрела.

— Да, разобрались… — как-то глухо отозвался он, и я, наконец, ощутила на себе его жаркий взгляд. Вроде бы ничего такого — не голая же стояла перед ним! В шортах и лифчике, да и в купальнике меня он уже видел. Вопреки доводам рассудка, смутилась и быстро надела майку обратно. Он поспешно отвел взгляд. Первый класс, вторая четверть, ей-богу!

***

Ночью меня разбудили шаги на лестнице. Нет, никто не топал, как слон, наоборот, крался, как вор. Вот это-то меня насторожило.

Я тихонько выглянула за дверь, и услышала шепот Кости:

— Еду, еду. Лёля, ты ненормальная, совсем сошла с ума со своим Гошей. О Тимке ты подумала, кукушка?

Потом он замолчал, видимо, таинственная Лёля что-то отвечала.

— Не понимаю, ничего не знаю и знать не хочу. Мало тебе… — запнулся и внезапно повысил голос: — Все, через пятнадцать минут буду. Тим поживет у меня… нас. А мне нас… плевать, как ты к этому относишься! Тебе же по барабану на всех, кроме своего…. Кто он там тебе — любовник, товарищ, половой партнер?

Костя, не сдержавшись, хлопнул по перилам.

Я знала, что лучший вариант — вернуться в постель и сделать вид, что я ничего не видела и не слышала. Однако любопытство взяло верх, и я произнесла в темноту:

— Кость, куда ты едешь? — вопрос прозвучал уж слишком прямолинейно, с претензией.

— Я тебя разбудил? — отозвался, поднимаясь по лестнице. — Скоро вернусь. Это срочно.

Он встал возле меня, но в полумраке я не видела его лица, только чуть различимый силуэт. В темноте я вообще плохо ориентировалась и чувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Кто такой Тим?

— Ладно, я объясню. По крайней мере, так будет честно по отношению к тебе, — зачастил Борисов. — Тим — это мой сын.

Четыре слова понадобилось этому человеку, чтобы отправить меня в нокаут в прямом смысле. Миллион вопросов завертелось в голове. И как на это реагировать? В принципе, ничего криминального в этом нет, но как в старом анекдоте «ложечки нашлись, а осадочек остался». Я не просто была удивлена, я на несколько минут выпала из реальности. У Кости есть ребенок? Ничего плохого не подумайте, но он последний, кого можно уличить в наличии внебрачного ребенка. Фу ты, ну ты, я как в бульварных романах заговорила. То есть Костя слишком ответственный и, если бы вдруг такая неожиданность с ним произошла, он обязательно настоял на том, чтобы ребенок рос в законном браке, в полной семье.

— Рита, не молчи. — Он слегка встряхнул меня за плечи, тем самым выдернув из транса.

— А что говорить? Ребенок есть, и это факт. Ты с его матерью говорил, да?

— Да, я сейчас поеду к ним и вернусь с Тимкой. Она уезжает на несколько дней и попросила за ним присмотреть.

— Хорошо, моя помощь нужна? Может, с тобой поехать? — проявила живое участие я. Мне действительно хотелось поехать с ним, тогда бы приблизительно четверть вопросов отпала бы сама собой.

— Ты детей любишь? — с улыбкой в голосе спросил Костя.

— Ну, своих у меня нет, так что ничего сказать не могу. А вообще люблю. — В моей жизни уже есть один ребенок — кот Степка. К сожалению, опыта общения с детьми у меня немного — ни племянников, ни братьев, ни сестер в наличии не было. Но я не стала сразу расстраивать Костю и отвечать расплывчато «не знаю» или «посмотрим». — Сколько ему лет? — задала резонный вопрос. Представления о грудных младенцах у меня весьма отдаленные. Я даже не знала, с какой стороны к ним подойти. М-да, я просто мать-героиня!

— Шесть лет, так что он уже совсем большой, не переживай. Тимка — золото, — уловил мое беспокойство Костя.

Прикинуть, во сколько Борисов стал отцом, не составило особого труда. Ну, в очень нежном и трепетном возрасте. Вот только странно — почему никто словом не обмолвился тогда об этом радостном событии. И Кирилл о рождении племянника ничего не говорил, и родители братьев. Что же это за тайны Мадридского двора?

— Я полетел, скоро вернусь. А ты спокойно ложись спать, утром поговорим.

— Хорошо, удачи.

Теперь уснуть мне точно не удастся, остается только спуститься на кухню и выпить горячего чая. Глядишь, туман в мозгах слегка рассеется.

Костя

Я гнал с бешеной скоростью по шоссе. Ночной звонок Лёли вывел меня из равновесия. Она снова уезжала с ним, бросая сына. «Болезнь» стремительно прогрессировала. И страдал от этого Тим. Ему и так не повезло родиться в таком окружении, при таких обстоятельствах. Нежеланный ребенок. Не так давно у Лёли проснулся пресловутый материнский инстинкт. Честно, я готов поверить, что она искренне любит своего сына и желает ему добра. Но поступки обычно красноречивее слов и, увы, ее порывов. Он для нее важнее сына. Такую ненормальную любовь можно прировнять к тяжелому психическому заболеванию. Я тоже не верил, что любовь может быть такой извращенной, слепой… Оказалось, что у нее, как и у медали, две стороны. Беда заключается в том, что страдает от этого не только Лёля, но и любящие ее люди.