Должны быть другие способы! Если бы боги были благосклонны к Ирвилле, если бы ей даровали магию сквок–ори, когда она стала женой отца, но нет. Боги запутали мачеху, она избрала не кулон, а серьги с самыми красивыми и большими камнями. Польстилась на красоту, отмахнувшись от зова сердца. Ненависть к мачехе возросла с новой силой, только это не поможет Марьане.

Арвинг понимал всю плачевность ситуации, но держал эмоции под контролем. Он направил Крона к горной реке, что текла за станом врага, чтобы найти спокойное место для разговора. Нам надо было решить, что делать в такой непростой ситуации. Нападать ли на лагерь? Убивать ли призраков? Или вернуться и, взяв гальд стражников, нанести удар сейчас, пока враги еще не готовы? Отец отправил нас только для того, чтобы разведать, что происходит в стане горных, но промедление может стоить нам слишком дорого.

Мы опустились за огромный валун. Здесь нас никто не побеспокоит. Артефакты были еще заряжены, но времени маловато.

— Мы должны им помешать. Слишком много оружия, племя не выстоит.

— Ар, это смертельный приговор для нас. К тому же тогда никто не предупредит об опасности. Если мы уничтожим ночных призраков, то они не смогут атаковать с неба. Это станет нашим преимуществом.

— Нам этого мало, но ты прав.

Я обрадовался, что брат не стал настаивать на своем плане.

— Мы разделимся: ты истребишь всех призраков, а я отвлеку врагов, постараюсь уничтожить их заготовки для стрел.

— Нет, брат! Нет. Я не позволю. Мы изведем призраков и вернемся в стан.

— Нет. Когда ты начнешь их убивать, орки услышат скулеж, ты не успеешь убить всех. Мы не должны оставить даже одну тварь!

— Хорошо, но отвлекать стану я. Моя магия — огонь, забыл? Я расплавлю все их заготовки.

— Нет, Ирв, тебя ждет Марьяна.

— А тебя — трон отца.

Я еле сдерживал злость. Как он не понимает, что я не брошу его!

— Там ты сможешь заменить меня, а я тебя не смог. Она любит тебя. Как я ни старался, она ни разу не глянула на меня так, как смотрела на тебя. Тебе есть что терять, мне — нет.

Я замолчал. Брату нечего терять? А как же трон? Ведь Арвинг всю свою жизнь мечтал стать вождем! Это было его целью. А теперь нечего терять.

— Когда Марьяна приняла мою магию, усмирила стихию, помогла создать мир, я позволил себе надежду на нормальную семью. Я представлял все те тихие радости, что есть у многих мужчин в нашем племени. Просто держать в руках ладонь любимой, ласкать тело, не сдерживая магию. Насладиться близостью, а не сбросить по–быстрому напряжение. Когда моя мечта была в шаге от реальности, все оказалось ложью. Я всегда хотел быть полезным для своего народа и сейчас понимаю, что для этого быть вождем не обязательно. Ты сможешь занять мое место, наш род продлится, а я сделаю то, что должен.

— Арвинг, твой план — безумие! Это напрасная жертва, и трон только твой, всегда был твоим!

— Я могу приказать тебе.

— Нет. Больше нет. Меня признала мать. Король даровал мне титул лучезарного и землю для своего стана. Так что я не смогу занять твой трон, у меня есть свой.

Для убедительности я достал свиток от короля. Брат развернул его и быстро пробежал взглядом.

— Ты промолчал об этом. Почему?

— Сейчас главное — избежать войны с горными. Всеми возможными способами, а остальное подождет.

Арвинг сверлил меня взглядом, я не отводил глаз. Мне нечего скрывать и добавить тоже нечего. Брату придется отказаться от нападения на селение. Теперь он незаменим. Другого наследника у отца нет, а значит, рисковать собой он не имеет права.

В тишине послышались шаги. Выглянув из своего укрытия, мы увидели девушку. Она шла к реке, обнимая себя руками, по ее щекам текли слезы. Девушка была очень красива, но не это нас поразило, а то, что она похожа на степняков. Изумрудный цвет кожи, густые темные волосы, в то время как почти у всех горных были светлые, белесые волосы. Орчанку выдавал лишь цвет глаз — синий, как небо ночью. Внешность девушки заставляла гадать: кто она? Как оказалась у горных?

Мы переглянулись, не зная, что делать. Взлететь сейчас? Она услышит. Оставаться тоже опасно. Девушка подошла к реке и, не снимая одежды, начала заходить в ледяную воду.

Арвинг тихо выругался. Было ясно, что орчанка не в себе. Брат дернулся ей на помощь, но я успел схватить его за руку, кивком указав на гнома, который тоже спешил к девушке. Она обернулась и, заметив приближающего мужчину, закричала, начала пятиться. Мы ничего не понимали, но страх орчанки заставлял сжимать руки в кулаки.

Брат был словно натянутая струна, он следил за каждым движением гнома. Тот бодро спускался по тропе, на его губах играла ухмылка, а глаза горели вожделением.

— Куда ушла, дрянь! Я с тобой еще не закончил.

Он ухватил девушку за волосы и потащил к себе. Она не удержалась на ногах и упала. Гном засмеялся. Я поймал Арвинга за плечо. Если он сейчас бросится на выручку, то мы не только выдадим свое присутствие, но и развяжем войну. Раз гном так себя вел, значит, имел на это право. Традиции горняков отличались от наших. Их женщины были под полной защитой отца, а затем передавались в руки мужу. Подбирал жениха глава рода или вождь, пару благословлял шаман, который лишь играл роль посланника богов, на самом деле боги давно отвернулись от горных. Вместо брачного узора на запястья надевали браслеты. Вспомнив об этом, посмотрел на руки девушки — браслета не было. Я ослабил хватку, сам не понимая, что здесь происходит. Как горные могли позволить гному так обращаться с орчанкой, если она ему не жена? Может, невеста?