Я не отказался от плана проделать брешь в перегородке между помещениями. Но сразу проделать дыру будет огромной глупостью — естественно, такое не укроется от солдат врага. Потому я, вооружившись кинжалом, для начала очертил контур будущего пролома — метровый овал в половину моего роста высотой. После чего, надавив посильнее на рукоять, я начал углублять контур, стараясь при этом не пробить перегородку насквозь. Раствор стены оказался прочнее, чем ожидалось, и плохо поддавался моим усилиям, но я проявил упорство.

По моим прикидкам, я успел проделать борозду примерно в треть толщины стены, когда громко хлопнувшая входная дверь этажом ниже заставила меня мигом прекратить работу.

«Ну хоть так», — кивнув сам себе, я убрал оружие в ножны и бесшумно вернулся к позиции у окна. По пути я взял со стола небольшое зеркальце в медной оправе — и сейчас с его помощью наблюдал за разворачивающими на площади приготовлениями к ритуалу, сам даже не выглядывая в оконный проем.

Не забывал я и по звукам отслеживать солдат, что осматривали этот дом; как и обещал Реэз-Шэ, они не заглянули в мою комнату. Лишь потоптались немного у двери, осмотрели соседнее помещение и были таковы. Судя по тому, что после их ухода в доме не раздавалось ни шороха, ни скрипа половицы — воины Аг-Наар не оставили никого в этом доме — пусть и в мелочах, но удача по-прежнему была на моей стороне.

Тем временем на площади начало разворачиваться нечто интересное. Еще когда Реэз-Шэ только рассказывал мне свой план, я задался вопросом: а где жрицы возьмут нужное количество жертв для нового ритуала? Жители Синуэды были эвакуированы все до последнего, так что с этой стороны надеяться им было не на что.

«Неужели они приведут пленных с соседних поселений?» — так тогда подумал я. Что ж, теперь мне известен правильный ответ на этот вопрос.

Слухи подтвердились — жрицы на самом деле оказались невероятно жестокими тварями.

Ветер дул в сторону от меня, так что разобрать речь одной из жриц не представлялось возможным; изредка до меня долетали лишь отдельные слова. Но слышать и не требовалось — по происходящему мне было и так в общих чертах ясно, что говорит эта женщина.

В отражении я видел, как на площади в ряд были собраны солдаты Аг-Наар. Специально я не считал, но их было никак не меньше сотни. Одна из жриц неспешно продвигалась мимо выстроившихся людей. Время от времени она останавливалась, чтобы указать на одного из мужчин. И это был приговор.

Того, на кого указывал перст этой женщины, выводили из ряда следовавшие за жрицей воины. Споро разоружали, избавляли от кольчуги и выталкивали в толпу из таких же несчастных.

Приносить в жертву своих же людей — да уж, такого я не мог даже предположить! Что за дикость? Тем не менее, именно это и должно было произойти в ближайшее время.

Несмотря на мое негативное отношение к происходящему, я не мог не отметить великолепного понимания жрицами «психологии толпы». Выбору жертв, за исключениями самих жертв, никто не противился: хватило одного наглядного примера, когда попробовавший, было, возразить аг-наарец сам тут же оказался в центре площади, вместе с тем, кого захотел защитить.

И все же, жрицы сами себе подложили свинью — сильно сомневаюсь, что после подобного отбора этот батальон сможет похвастаться высокой моралью и стойкостью в бою.

Я не стал дожидаться, пока жрица закончит отбирать невольных участников жертвоприношения и приступил к подготовке. На то, чтобы зарядить арбалеты, много времени не ушло. Примерившись к оружию, я осознал, что телу оно знакомо, и я смогу из него стрелять, даже не особо задумываясь. Ну, кто бы сомневался… Сдается мне, я сильно удивлюсь, если найдется оружие, которым старый Шан-Карр не умел бы пользоваться.

Приготовив арбалеты, я положил их на пол рядом с собой и вернулся к наблюдению за происходящим на площади. Действо близилось к своей кульминации: на площади остались только жрицы в числе пяти и их жертвы — не более трех десятков.

В самом центре площади был установлен большой белый камень; кажется, такой же хотела использовать убитая мной прошлой ночью некромантша.

«Пять жриц. И еще возможно, кто-то из них остался, чтобы контролировать войско за пределами площади. Плохо — если Джай-Шэ был прав, и эти дамочки в разы сильнее той, что я убил — шансы на успех ничтожны. Но и отступать уже поздно…»

Среди этой пятерки ведьм я выделил одну, несомненно, главную. Это было ясно по отношению к женщине других жриц, по ее одежде, украшениям. Она подняла лицо к небу с недовольной гримасой: на улице заметно потемнело, замеченный мной утром грозовой фронт почти накрыл деревню, на камень мостовой начали падать первые, редкие, но тяжелые капли дождя.

Если Реэз-Шэ для своей атаки вберет не ее — то значит, эту тварь прикончу я.

Жрица, отмеченная мной, как главная, достала из-за пояса короткий изогнутый кинжал, взмахнула ладонью — и один из выбранных в жертвы солдат завопил, когда невидимая сила подтащила его к женщине.