Те из мужчин, кто особенно хорошо проявил себя в услужении своей владычице при жизни, удостаивались чести подвергнуться ритуалу Аэз-Хэст — «Высшему воскрешению». Детали этого действа были неизвестны, но общая концепция тайной не являлась — в ходе ритуала тело избранного заживо иссушали, мумифицировали, а после, не позволяя до конца умереть — привязывали к нему душу.

И, хоть это и не было подтверждено, ходили слухи, что перерождением каждого из анади занималась лично Аг-Наар.

Одаренные Кшалы многое отдали бы за то, чтобы изучить эту нечисть или хотя бы кусок ее неживой плоти, но жрицы тщательно хранили свои секреты. Плащи и то, что носили анади, препятствовали любому магическому взору, и этот эффект дополнительно усиливался тонким слоем золота, нанесенным на их тело.

Но в одном эксперты Кшалы сходились во мнении: подобные немертвые, созданные ради служения и защиты Верховной Жрицы, просто по определению не могли быть слабыми.

Внутреннее убранство дворца, в который постепенно втягивалась процессия, оказалось вполне достойно его внешнего величия. Богато, вычурно, но без излишеств. Оринэ даже понравилось бы увиденное, не будь бы во всем этом столь явно и демонстративно подчёркнуто главное магическое искусство жриц — некромантия.

Человеческие и звериные кости с черепами встречались тут повсюду, используясь для украшения и еще, как отметила про себя Оринэ, вероятнее всего для дополнительной защиты. Последнее предположение подтверждалось тем, что пол и стены покрывал сложный, словно перетекающий по всем поверхностям узор. Кто-нибудь непросвещенный мог бы принять это просто за нечто абстрактное, но девушка, знакомая с некромантией не понаслышке, сразу вычленила в рисунке элементы множества кругов воскрешения.

Они были почти неразличимы за мишурой и росписью, действительно являющейся не более чем декором, но маг-лекарь, обладающая аналитическим складом ума, всегда умела выделять главное из общего. И все равно, даже так, сейчас ей не до конца было ясно назначение всех кругов, имевших место в орнаменте. Да, при нужде они бы вдохнули жизнь во все эти кости, поднимая сотни мертвецов — но, зная изощренность жриц, это определенно было только вершиной айсберга.

Для себя она решила, что как выдастся немного свободного времени, нужно будет проанализировать этот узор, и потому сейчас Оринэ старательно откладывала в памяти каждую его деталь. Не то, чтобы это было так уж и необходимо: наверняка другие, куда более опытные маги, чем она, не раз и не два по кусочкам проанализировали этот элемент защиты. Вот только для собственного развития такая задача подходила как нельзя лучше.

Когда они, наконец, ступили в тронный зал, Оринэ сбилась с мысли: это было и не удивительно. Впервые она увидела Аг-Наар вживую, а такое взволнует кого угодно.

Правительница империи имени себя внушала никак не меньше, чем огромная пирамида за стенами дворца. Внешность жрицы соответствовала тем описаниям, что доводилось слышать: выглядящая на двадцать пять — двадцать семь лет среднего роста брюнетка, чьи черные волосы были скрыты под массивным головным убором, похожим на закрепленный на голове вытянутый черепаший панцирь с изображением черепа, покрытый золотом и свисающими по краям длинными перьями тропических птиц. Золота на владычице было немало — виднеющиеся из-под многослойных, шитых золотой нитью юбок поножи, наручи до локтя, тончайшей ковки перчатки, повторяющие рисунок пястных костей скелета и загнутые острыми когтями. Золотая кираса, закрывающая грудь. И золотой же макияж, по густоте и плотности рисунка более похожий на боевую раскраску — открытый лоб, целиком покрытый позолотой по самые брови, полосы под глазами и мелкий рисунок на подбородке. Глаза же Аг-Наар, контрастируя со сплошь чернеными веками, были густо-желтого цвета, временами слегка флуоресцируя в не слишком светлом помещении зала.

Высшая Жрица с абсолютно бесстрастным лицом восседала на троне, для разнообразия не имеющем в своем оформлении атрибутов ее культа, и больше похожим на затвердевшие наплывы и потоки полупрозрачного янтаря, образовавшие высокое сиденье с ведущими к нему округлыми ступенями и подлокотниками, похожим на две замерших струи.

Оринэ легко могла ощутить силу всех присутствующих в тронном зале магов. Слабый, едва светящийся исток Хидэ-Ми-Вэй — дипломат при всем своем высоком происхождении была весьма посредственным магом, сила ее была в слове. Две зрелых женщины — из охраны посольства, — были в разы сильнее, но и их магическая мощь значительно уступала Зре-Чейну — фавориту жрицы, облаченному в одежды высшего военачальника, который сейчас стоял чуть позади ее трона, сложив руки на груди, и с вялым интересом глядел на послов.

Остальные — что свита Хидэ, что прислуга и охрана дворца, не обладали магическим потенциалом вообще. И Аг-Наар совершенно не выделялась на их фоне, что немало удивило девушку — она прекрасно помнила то ощущение мощи, что непреднамеренно создавал вокруг себя Наместник, просто не считая нужным скрывать свой уровень. Видя его, ни один одаренный, способный ощущать магическую энергию, никогда бы не усомнился в силе великого Зодчего Теней. А ведь однажды Аадэ-Ре сам сказал Оринэ, что он заметно уступает Аг-Наар.

И сейчас девушка видела Верховную Жрицу прямо перед собой — но воспринималась та, как самый обычный человек, вообще без развитого дара! Суметь скрыть без следа мощь такого уровня, коей, предположительно, обладала жрица, было просто невозможно, по крайней мере, прежде девушка полагала так.

«Либо это просто двойник, либо Аг-Наар действительно способна настолько хорошо маскировать свою силу? А последнее означает проблемы — кто знает, одна ли она может так? Нужно будет обязательно поднять этот вопрос позже, когда вернемся в посольство. Уверена, не я одна заметила это…»

— От имени моего Владыки, Каэр-Ду, я, Хидэ-Ми-Вэй, приветствую тебя, сила-нэ Аг-Наар, — глава посольства только наклонила голову — как говорящей от лица Эр-Кхана, для нее было бы неприемлемым выказать большее уважение к правителю сопоставимой по силе и не совсем дружественной империи. Но вот остальные — и Оринэ в том числе, — отвесили глубокие поклоны.

Послу и ее свите никто не предлагал сесть и обсудить дела во время пиршества. Предполагалось, что на протяжении всего хода переговоров гости будут стоять. Легкий знак неуважения к посольству, но лично Оринэ посчитала это за благо. Затей Аг-Наар угощать прибывших из Кшалы — и сложностей тут же бы стало в разы больше. Отказаться было бы невозможно, а что из продуктов алхимии в этом случае могли бы подлить или подсыпать посольству в еду и питье… Оринэ пробила короткая дрожь — она ясно представила, каким кошмаром обернулось бы для нее застольное радушие хозяев.