— Ну, я надеюсь, что хоть теперь ты выслушаешь меня? — для того, кто парализованный валялся на полу, его голос звучал на удивление спокойно. — Или для верности может, еще свяжешь и подвесишь к потолку?

Девушка по памяти нашла халат, накинула его на себя. На всякий случай материализовала в руке один из своих ши’гнов — прежде на это не было времени. И только после этого зажгла в воздухе магический светлячок, разгоняя мрак.

— Как ты сюда попал? — отдавать инициативу в разговоре она и не собиралась. — Почему не была поднята тревога?

— Хм… Думаю, ты и сама понимаешь — в посольстве есть люди, которые на самом деле служат Аг-Наар, — вопрос был риторическим. — И один из них обязан мне всем. Он помог мне пройти незамеченным.

— Зачем?

— Чтобы поговорить с тобой. Мне нужна твоя помощь.

— Тебе? Помощь? От меня? — Свой скептицизм по поводу сказанного она и не собиралась скрывать.

— Именно, — почему-то девушке казалось, что ситуация веселит Зре-Чейна. Она же напротив, ничего смешного в происходящем не видела.

— Я понимаю, как это звучит… Но у меня просто не осталось выбора.

Оринэ, подойдя к двери, приоткрыла ее, выглянув наружу. Максимально напрягла свои чувства, дополнительно усилив их магией. Она не обнаружила никаких признаков угрозы посольству: сигнальные нити, оплетающие все здание и прилегающую территорию, не были потревожены, охрана бодрствовала, посторонних истоков рядом не ощущалось — кроме того, что был в ее спальне.

«Маг из охраны должен был засечь исток Зре-Чейна… Если он этого не сделал — значит ли это, что он и есть предатель?»

— Я пришел один, — верно истолковал действия девушки фаворит, следя на ней взглядом. — Чем угодно могу поклясться — я тут только для того, чтобы поговорить.

— А если я позову охрану? Ты представляешь себе последствия?

— Хуже мне уже не будет.

«Почему бы его и не выслушать? — заговорило в ней любопытство, и она закрыла дверь. — Все равно ситуация под контролем».

— Говори.

— Ну, наконец-то… А то чуть не убила… У меня к тебе предложение. Ты помогаешь мне сбежать в Кшалу и представляешь Аадэ-Ре. Разумеется, не просто так. У меня есть, что предложить вашему Владыке.

Оринэ обратилась в слух. Это было интересно.

— Зачем тебе сбегать? Ты же фаворит самой Верховной Жрицы, одно из первых лиц империи?

— Одно из первых лиц? — он хмыкнул. — Если бы… Странно, что ты не понимаешь ситуации. Власти, вообще хоть какой-нибудь, у меня нет. Клянусь Богиней, командуя пограничным гарнизоном на Солланге, я был более значимой фигурой, чем сейчас. Нынче же я — марионетка, игрушка в руках Аг-Наар, фигура у ее трона. А вокруг одни высокомерные, агрессивные и властные бабы… Достало!

И Оринэ ощутила полыхнувшую от Зре-Чейна злобу пополам с тоской.

— Угадай, как долго живут ее фавориты? Ни один из них не умер от старости. Мой предшественник протянул аж три цикла. И что-то мне подсказывает, что даже такой срок для меня недостижим. Пока что Аг-Наар благосклонна ко мне, но знаешь, как быстро меняются ее предпочтения?

— Даже если все так, как ты говоришь, то тебя примут в Кшале, как предателя. За выданные тайны ты, разумеется, получишь и право на жизнь и золото, но… Отношение к тебе будет соответствующее.

— Эй, да ты что? Ты меня отговариваешь что ли? Это же выгодно в первую очередь вам!

Девушка немного смутилась. Действительно, переговоры не были ее стезей. Тут бы куда лучше справилась Хидэ. Но раз он пришел именно к ней… Хотя как раз это можно было объяснить. Оринэ не была наивной — слова Зре-Чейна о шпионах в посольстве не были для нее новостью. О любом подозрительном шаге посла наверняка становилось известно самой Аг-Наар, и для вздумавшего сбежать фаворита выход на связь сразу с Хидэ был бы равнозначен самоубийству.

Если, конечно же, принять сказанное им за правду.

— Почему я должна тебе верить?

Оринэ пожалела о том, что сейчас, из-за паралича, она не может с гарантией отличить ложь от правды по косвенным признакам — сердцебиению, температуре тела и прочему. Но взгляд, цвет лица, мимика — все это свидетельствовало о том, что Зре-Чейн говорит правду. Или, по крайней мере, искренне верит в это.

— Знаешь что? Придумай причину сама. Говорю откровенно — я не знаю, чем смогу тебя убедить поверить мне. Мой поступок — это жест отчаяния. У меня просто нет иного выхода. Быть удавленным ночью в постели или послужить материалом для опытов моей «возлюбленной» мне крайне не хочется. А в этой стране самое большее, чего может добиться мужчина — это заслужить право быть заживо превращенным в мертвеца-анади! И ты еще спрашиваешь, почему я хочу отсюда сбежать?!