Девушка, проезжая мимо повозки с дровами, заметила нелепый вид Ричарда и не смогла удержаться от смеха. Она обернулась к женщинам и громко прокричала.

– И чтобы каждый день для дровосека и его помощника были приготовлены свежее молоко, яйца и хлеб.

Пришпорив своего коня, она галопом принялась догонять повозку. Служанки кивали ей вслед и махали платками. Король медленно повернулся к Робину.

– Это была миледи?

– Да, наша миледи, – гордо ответил мальчик, смотря ей в след. – Она такая красивая, правда?

– Правда, – буркнул Ричард и, хлестнув старую лошадь, въехал на мост. Король был мрачен и зол, но никак не мог понять, что именно его так рассердило. Они быстро разгрузили повозку, взяли предложенную кухаркой корзину с едой и направились в обратный путь. Робин, видя рыцаря в плохом настроении, в замке не проронил ни слова и на все расспросы служанок отвечал очень сдержанно. Чем вызвал у тех явное подозрение на счет своего здоровья. Всю обратную дорогу мальчик тоже молчал, за что Ричард, в глубине души, был ему очень благодарен. Королю не хотелось разговаривать и отвечать на бесконечные вопросы Робина.

Он думал о Габриэлле и всё больше убеждался в том, что совершенно не знает эту женщину, как ему показалось в начале их знакомства. Но у него появилось яростное желание защищать её от всех бед, быть всегда рядом, добиться расположения и, возможно, положительного ответа на предложение руки и сердца. Сейчас он ясно осознал всю опасность, нависшую над этой хрупкой женщиной, которая, рискуя своим благополучием и положением, и даже жизнью, безоговорочно отправилась в логово герцога, спасать королевский трон и честь. И если она вернётся живой и невредимой, он будет у неё в долгу. В вечном, неоплаченном долгу.

Вечером в пустой молитвенной келье собора архиепископ ждал появления её светлости герцогини. После утренней мессы и беседы с сэром Уостером он очень устал и чувствовал боль во всём теле. Не помогало даже лекарство горбуна в тёмной маленькой склянке, которое было уже почти всё выпито, и на дне оставалось несколько капель. Мэтр Доне опрокинул её над золотой чашей. Дождался, пока из склянки вытечет всё до последней капли, разбавил лекарство чистой водой из кувшина и быстро выпил одним залпом. При этом он сильно поморщился, скривился, как будто ему пришлось проглотить огромную болотную жабу, и дважды крякнул, пытаясь освободить горло от вязкой, липкой жидкости. Затем махнул рукой, перекрестился, и быстро налил всё в ту же золотую чашу, но уже из другого кувшина вина, и выпил. Видно от старости уже никакое лекарство ему не помогало. Он тяжело вздохнул и принялся шептать молитву. Одинокая свеча перед маленькой статуей Святой Девы Марии освещала полумрак наступившего вечера. Лёгкие тени плясали на стене, и за дверью слышалось тихое пение и звуки органа. Шла вечерняя месса.

Боль немного отпустила, и священник незаметно задремал. Разбудил его тихий стук в дверь. Мэтр Доне вздрогнул, еще больше укутался в меховую накидку и проговорил.

– Войдите.

В комнату вошла женщина, которая явно хотела остаться для случайных глаз неузнанной, хотя к вечерней мессе собралось не очень много горожан. Она была одета скромно, повседневно. На голове была черная ажурная накидка, которая закрывала всё её лицо и доходила почти до пола.

– Герцогиня? – священник уже плохо видел, и при тусклом мерцании свечи не мог разобрать, та ли пожаловала к нему гостья или нет.

– Ваше высокопреосвященство, простите меня за опоздание, но я никак не могла незаметно уйти из дворца, и только под предлогом вечерней мессы мне удалось прийти к вам.

Леди Изабелла смиренно опустилась пред священником на колени и поцеловала протянутую руку.

– Ничего страшного, ваша светлость, я не очень долго вас ждал, даже, если позволите, немного вздремнул по-стариковски. Не в моём уже возрасте мчаться на вечерние свидания с прекрасными дамами, миледи. – Он тихонько засмеялся, и от этого добродушного смеха леди Изабелла немного успокоилась.

– Ну, так зачем вам понадобилось тайно со мной встретиться? Вы очень рискуете, миледи. А если герцог заподозрит вас в какой-нибудь измене, или на вас донесут его вездесущие людишки с омерзительным прошлым, которых он нанимает для слежки. Как вы потом будете объяснять весь этот…, – он не мог подобрать нужного слова, – маскарад?

Герцогиня ничего не ответила, она тихо зарыдала, опустив голову на руки.

– Ну, вот только этого мне ещё недоставало, – архиепископ заволновался. – Поверьте, леди Изабелла, я не хотел вас расстроить. Ну, простите меня, старика, сказал глупость и не подумал. С женщинами всегда так сложно, а я не знаток ваших премудростей. Ну, прошу вас, перестаньте, успокойтесь. Выпейте воды.

Из своего кресла он дотянулся до кувшина, налил воды и подал чашу герцогине. Та, не переставая рыдать, приняла предложенную священником чашу, и выпила воду маленькими глотками. Архиепископ ждал, пока женщина полностью успокоится и сможет говорить, потом спросил снова, но уже более сдержанно.

– Леди Изабелла, чем я могу вам помочь?

Герцогиня тяжело вздохнула, сцепила впереди руки в нервном припадке и тихо произнесла.

– Я прошу вас, ваше высокопреосвященство, отговорить его светлость, герцога Джона, от короны Англии.