Шрифт:
– Кусочек торта? – предложил я.
Она улыбнулась.
– Нет, спасибо. Господи, да мне до смерти хочется стать такой тоненькой, как ты! По-моему, ради этого я даже убить была бы готова!
Я попытался как-то это осмыслить. У Попрыгуньи, конечно, в голове водилось множество разных «тараканов» насчет собственного веса и дурацкой «необходимости держать себя в форме», но Маргарет, по-моему, была настолько хороша, что Попрыгунье нечего было и надеяться стать такой. Очаровательная девушка – пухленькая, ласковая, с прекрасной темной кожей и золотистыми глазами, искрившимися весельем! Да стоило на нее взглянуть, и сразу становилось ясно: ей нравится все – и пицца, и мороженое, и пирожное, и танцы, и поцелуи, и смех, и секс…
Я еще раз внимательно оглядел ее с головы до ног и заявил:
– По-моему, нам все-таки нужны две ложки.
– Ты так считаешь?
– Да, считаю. И вообще торт хорошо есть за компанию.
Она рассмеялась.
– Вот как?
– Ну конечно! Особенно с вишнями и кокосовой стружкой. Такой торт, если не считать тартинок с джемом, – это мое любимое лакомство.
И, как оказалось, торт с вишнями полностью оправдал мои ожидания. Маргарет – Мег для друзей – вскоре утратила остатки вежливой сдержанности и вовсю принялась болтать. Рассказала, что живет в Белом Городе – это один из районов Молбри, – что у нее есть две сестры и кошка, что она любит готовить и слушать музыку, что школу она закончила еще два года назад и теперь неполный рабочий день трудится в пекарне.
– Понятно… – протянула она смущенно. – Ты тоже наверняка считаешь, что пекарня – это отстой…
«А ведь это, пожалуй, мой идеал женщины», – подумал я.
Затем Маргарет сообщила мне, что любит танцевать и что здесь неподалеку есть клуб, где она порой зависает, и спросила:
– А ты танцевать любишь?
– Конечно!
Хотя, если честно, я понятия не имел, люблю я танцевать или нет. Но раз Мег это нравилось, то я был готов на все. А ведь я абсолютно не представлял себе, какие танцы предпочитают в этом мире и сумею ли я их исполнить, однако…
– Ну, по правде говоря, мне еще никогда не приходилось танцевать в клубе, но вообще-то я всему очень быстро учусь.
Маргарет снова рассмеялась.
– Ох, да там никакого особого умения вовсе и не требуется! Достаточно просто чувствовать ритм.
– Тогда, наверное, можно попробовать.
– Конечно! Да и я могу кое-чему тебя научить, – воодушевилась она. – Танцы – это единственное, что я действительно умею очень неплохо. – И она сказала, что клуб называется «Пламя», а я запомнил адрес.
– Но учти, на это свидание тебя приглашаю я.
Я же говорил, что пирожное открывает любые двери!
Глава девятая
В течение примерно часа меня донимало некое непонятное гудение, время от времени смолкавшее. В конце концов мне удалось засечь источник этого звука – гудел телефон Попрыгуньи, лежавший в кармане моих новых джинсов. Я выудил его оттуда и увидел, что там скопилось несколько сообщений – в основном от Эвана.
«Попрыгунья, у тебя все нормально? Встречаемся в 4 у ворот. Э.».
«Попрыгунья, куда ты подевалась? Позвони сразу же, как только получишь мое сообщение. Э.».
«Попрыгунья, я серьезно. Позвони. Э.».
«Жозефина, ты где? Звонил мистер Мэтью и сказал, что ты слишком рано ушла с экзамена. Что случилось? Ты, надеюсь, не забыла, что сегодня вечером в 7.00 мы встречаемся в ресторане с бабушкой? Пожалуйста, не опаздывай. Сама знаешь, как она к этому относится. Люблю, целую, мама».
Это послание было последним, и пришло оно в 5.45, то есть уже больше часа назад. Не то чтобы меня это заботило, но я чувствовал, что для Попрыгуньи это важно, как важны для нее и многие другие, совершенно, на мой взгляд, иррелевантные вещи – платья, длинные волосы, школа, экзамены и опоздание к обеду или ужину. Я бегло просмотрел информацию в ее внутреннем каталоге (раздел ТРАПЕЗА ВНЕ ДОМА) и обнаружил там массу ссылок на некий ресторан «Нефритовая пагода»; это заведение мать Попрыгуньи просто обожала, потому что там было относительно дешево, да и самой Попрыгунье в этом ресторане нравилось, потому что кушанья подавали в многочисленных крошечных мисочках и тарелочках, благодаря чему ей было гораздо легче скрыть то, что на самом деле она почти ничего не ест. Затем я тщательно обследовал мысли Попрыгуньи – во-первых, пытаясь ее отыскать, а во-вторых, поскольку она так и не пожелала объявиться, надеясь узнать адрес этой «Нефритовой пагоды».
Я прибыл туда в 7.15 и, быстренько заглянув в Книгу Лиц, обнаружил, что родители Попрыгуньи и ее бабушка уже сидят за столиком между пальмой в горшке и довольно плохим барельефом в виде чайного домика на берегу озера.
– Э-э-э… привет! Извините за опоздание.
Я немного нервничал. Если кто и способен был просечь, что Попрыгунья несколько не в себе, так это наверняка ее любимые родственники. Мать Попрыгуньи оказалась пышущей здоровьем блондинкой, а отец – толстым лысым мужчиной в деловом костюме. Бабушка, высокомерного вида старая дама с пушистыми седыми волосами, так и вцепилась в меня своими острыми черными глазами. Впрочем, все они смотрели на меня с таким изумлением, словно им без предупреждения принесли на блюде танцующую ласку вместо китайской лапши чоу-мин с цыпленком.
– Жозефина! – с ужасом воскликнула мать Попрыгуньи. – Что у тебя с волосами!
В файле под названием МАТЬ значилось: Грейс Митчелл. Возраст: 42. Замужем за Брайаном Лукасом. Профессия: диетолог. Любимый цвет: крыльев чирка. Любимый фильм: «Опасные связи». Любит: моду, суши, шопинг, «Шабли». Не любит: когда ей преподносят неожиданные сюрпризы или ставят в неловкое положение, особенно если это делает ее дочь.
– Классно, правда? – Я сел. Рядом со мной стояла бутылка вина, и я наполнил свой бокал. Бабушка только хмыкнула, стараясь не рассмеяться, а остальные и вовсе промолчали. – Мне показалось, что неплохо бы немного изменить собственную внешность. А вы заказ уже сделали? Я просто умираю от голода!