– В принципе - да, иначе я бы и не пришел...

– Чудно. Значит, мы действуем так. Завтра утром вам привезут материалы...

Журковский сделал рукой предупредительный жест, но Суханов не дал ему вставить замечание:

– Нет, нет, там очень много, привезут мои ребята. Все равно им компьютер еще тащить, не сами же вы повезете... Вы, кстати, умеете?..

– Умею, умею, - успокоил Суханова Анатолий Карлович.
– Не настолько я отстал от жизни. Правда, только на уровне пишущей машинки...

– Нормально. Если будут проблемы, вам оставят номер телефона, позвоните. Приедет мой человек, все объяснит, исправит, если что, поможет... Короче говоря, дома не спеша займетесь ознакомлением с материалами, там же будут образцы формы, в которой нужно будет подавать готовую работу. Да, чуть не забыл. Я говорил в вашем издательстве...

– В моем?

– Ну в том, где печатались ваши книги. Они мне передали право на электронные версии. Разумеется, необходимо ваше согласие, но я полагаю, вы не будете возражать. Так что получите пока аванс. Договор потом подпишем, секретарь оформит, вам его привезут вместе со всеми бумагами. Вот, получите, Анатолий Карлович. И учтите - это не благотворительность, это за ваши книги.

Суханов поднялся со стула, подошел к столу и, выдвинув ящик, вынул из него тонкую пачку зеленых купюр.

– Держите.

Он положил деньги на стол.

– Спасибо... Я очень вам за это признателен, - сказал Журковский, пересчитывая деньги.
– Очень кстати.

– Это всегда кстати. Хотел бы я посмотреть на человека, которому дают деньги, а он говорит - ах, мол, как это некстати!

На столе Суханова зазвонил телефон внутренней связи.

– Извините, - улыбнулся он Журковскому.
– Минуту... Да?

Лицо его вдруг окаменело, Суханов побледнел, прикрыл глаза и тихо произнес в трубку:

– Проси.

Журковский привстал. Что-то случилось. Что-то очень неприятное для респектабельного и еще секунду назад очень уверенного в себе бизнесмена Суханова.

– Анатолий Карлович... Вы...

– Мне пора?
– прямо спросил Журковский.

Суханов посмотрел на него каким-то странным, оценивающим взглядом. В голове его, насколько понимал Журковский, сейчас шла лихорадочная работа.

– Нет... Знаете... Я попрошу вас о небольшом одолжении.

– Да?

– Вы не могли бы посидеть здесь, в кабинете, пока я беседую. Просто поприсутствовать. А?

– Можно, почему нет? Можно...

– Очень хорошо. Очень...

Суханов заметно повеселел. В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел молодой человек в джинсах, белоснежных кроссовках и опрятном, тонкой шерсти, свитерке.

– Проходите, - сказал Суханов строгим, незнакомым Журковскому тоном.
– Чем обязан?

– Меня зовут Михаил... Иванов, - произнес гость.

Журковский отметил, что выправка у Михаила Иванова вполне военная. Он сразу произвел впечатление уверенного в себе, сильного парня, привыкшего больше к физической работе, нежели чем к работе интеллектуальной. Спортсмен не спортсмен, солдат не солдат...

"Комитетчик, что ли?" - подумал Журковский.

– Да. Очень приятно, - сухо ответил хозяин кабинета.
– Слушаю вас.

– Дело в том...
– Михаил покосился на Анатолия Карловича.

– Говорите, говорите. Это мой заместитель, - неожиданно для Журковского произнес Суханов.
– Мы все дела решаем вместе. Тут секретов нет.

– В общем, я пришел к вам только потому, что больше мне идти некуда.

– Не понимаю.

Журковский видел, что Суханов нервничает. И, что было для него совсем уже невероятно, боится.

– Я ваш студент, Андрей Ильич. В прошлом, конечно. Еще когда вы работали в Институте... А теперь...

– Теперь, кажется, я догадываюсь, где вы работаете. Так что? У вас есть ко мне какие-то претензии?

Михаил промолчал. Он посмотрел в окно, потом снова на Журковского пристальным, быстрым взглядом, словно объективом фотоаппарата, схватил Анатолия Карловича.

"Ну конечно, комитетчик, - утвердился в своих предположениях Журковский. Вот еще не хватало... Пришел, понимаешь, на работу устраиваться. И на тебе - в первый же день... От этой шайки не отвяжешься. Только попади к ним "на карандаш"... Знаем ихние штучки".

– Не в этом дело, - ответил Михаил.
– Знаете, я недавно пересмотрел "Собачье сердце". Там профессор Преображенский говорит: "Я московский студент..."