— Эй, девочка-суперагент, — кивнул он на «Глок». — Опусти пистолет. Стрелять в своего начальника — большое преступление.

— Чаки, ты что тут делаешь? — опустила пистолет, добралась до сумочки и кинула его внутрь, после чего вышла в гостиную.

Он уже сидел на диване, закинув руки за голову, и смотрел еле шепчущий телевизор.

— Поспал немного, потом проснулся и не смог заснуть. Сюда меня привел Райдер, естественно, с предупреждением, что если я хоть немного потревожу тебя, он с приятелями забудут о том, что я их начальник и буквально разорвут меня на части, и все такое в этом духе.

— А почему телевизор смотришь? — я зевнула, подошла к холодильнику. — Колу или шерри-колу? Или еще чего?

— Колу. И смотрю телевизор исключительно чтобы расслабиться и, возможно, заснуть. Естественно.

Я открыла холодильник. Взяла колу для него, шерри-колу для себя, подхватила соломинку для себя. Бросила ему банку.

— Эй, чувиха, прекращай так делать. Ненавижу брызги.

— Расплата та еще сучка, как и я, — фыркнула я и плюхнулась на диван. — Что смотрим?

— Повтор. Вот прямо сейчас «Стиль жизни богатых и знаменитых» [12] .

— Что-то вы с Джеффом на какой-то страшной волне. Я думала, он только с Джерри как две капли воды.

— Мне нравится этот сериал, — Чаки пожал плечами. — Я был во многих местах, что в нем показывают. Интересно посмотреть, какими они были несколько лет назад.

— Да уж, ведь у тебя столько много денег.

— Как и у Мартини. Тебе лучше привыкнуть.

— Он живет намного проще родителей, — и тут задумавшись, добавила: — Как и ты.

— А ты бы как хотела?

Я задумалась. Я знаю Чаки достаточно хорошо, чтобы понять — сейчас у нас завязался не случайный разговор.

— Не знаю. Мне всегда было комфортно в среде среднего класса. Мне нравится Логово. Мне нравятся базы Дульсе и Кальенте. Естественно, от услуг горничной не отказалась бы, но и здесь все в порядке. Как в общежитии, только для взрослых.

— Я иногда скучаю по студенческой жизни.

— А я иногда по тебе скучаю. Но почему ты спросил про условия жизни?

— Мартини хочет дать тебе лучшее из всего, — вздохнул он, — завалить тебя подарками, купить дорогой дом, устроить на престижную работу. И я тебя знаю. Некоторое время тебе будет все нравиться. Потом начнется родительская тренировка, и ты начнешь понимать, что даже при наличии кучи детей, десяти тысяч квадратных метров жилья тебе вовсе не нужно. Ты даже почувствуешь себя виноватой за то, что носишь одежду дорогих модельеров, когда другие едва могут себе позволить обувь. И он не поймет, потому что точно знает: раньше тебе это нравилось.

— Почему ты так во всем этом уверен?

— Я его знаю. Не как ты, а с профессиональной точки зрения, если хочешь. Я вижу, как он относится к тебе — совсем не так, как к кому-нибудь еще. Он и раньше частенько бывал в штабе ЦРУ. Каждый раз с женщинами очарователен, мил с мужчинами, если они не его сверстники, и весьма раздражителен и зол со мной и любым, кто выше по рангу.

— И?

— Он мог закадрить любую женщину. У него обаяния много больше, чем у меня, и каждая женщина, с которой я работаю, уверена, что он великолепен, и не задумываясь руку отдаст только за попытку пойти с ним на свидание.

— Хочешь сказать, что я должна начать волноваться?

— Не о его блудливых глазках, нет, — засмеялся Чаки. — Он на самом деле весьма целеустремленный человек. Я видел это его «все замечательно, не беспокойтесь». Всего лишь представление. А поскольку он человек целеустремленный, а ты тот человек, к которому он стремится, он выложится по полной, чтобы сделать тебя счастливой.

— Это плохо? — интересно, к чему ведет Чаки.

— Нет, — прозвучало с ноткой раздражительности. — Но он тебя только год знает. А я половину нашей жизни. Я могу без доли сомнения сказать, что тебе потребуется немало времени, чтобы приспособиться к моему образу жизни. Сможешь? Само собой, потому что я знаю, что нужно сделать, чтобы ты себя чувствовала себя комфортно. Мы с тобой появились в семьях схожего положения, и я, к тому же, ненавязчив. Мартини тоже. Тем не менее, он вырос рядом с отцом, который осыпал жену всем и жил в огромном имении. Ради Бога, он ведь отпрыск королевской семьи, хоть и не знал об этом, а Альфред явно пытался имитировать этот образ жизни в соответствии с местными, земными стандартами.

— Похоже, что так.

— Например, — Чаки еще раз раздраженно фыркнул, — платье, в котором ты вчера была — насколько тебе в нем было удобно?

Я задумалась.

— Ну, по мне здорово, что Джефф считает его сексуальным.

— А я видел твое лицо, когда ты смотрела на ценники. Ты была готова вскрыть себе вены. В футболке с музыкальными группами ты выглядишь симпатично, Китти. Вот сейчас ты только что проснулась, а ведь наверняка спала в платье и пиджаке Джеффа, прическа растрепана, а ты все равно привлекательна.

— Вот ведь, спасибо, — я вскочила, чтобы рвануть немедленно причесаться, но Чаки схватил меня и уронил обратно на диван.

— Я все вот это видел уже. Годами. В общаге мы жили по соседству, еще не забыла? Черт, да даже тогда, когда ты вошла в тамошний девичий клуб и переехала к ним, половину времени выглядела так же, когда я мимо проскакивал.

— Да, мне всегда нравилось выглядеть как можно лучше. Ладно, я тебя отлично поняла. И да, мне нравится то платье, но я не хотела бы таких целый гардероб.