Пока французы изнуряли себя бессмысленным преследованием герильясов, апрель и май миновали, настало время крупных военных операций, и Веллингтон покинул свои расположения. Он вступил в кампанию во главе 48 тысяч англичан, 20 тысяч португальцев и 24 тысяч испанцев, причем последние были вооружены и обмундированы лучше обычного; таким образом, он располагал в целом 90 тысячами человек. Веллингтон намеревался прежде всего перевести через Эслу левый фланг, которым командовал Томас Грэхем, а центр и правый фланг подвести к линии Дуэро, когда левый фланг окажется в тылах защищавших Дуэро французов. На сей раз он двигался с артиллерийским осадным парком, не желая терпеть поражений, как в Бургосе.

Одиннадцатого мая его левый фланг выполнил первое движение и рассредоточился вдоль Эслы. Кавалерия Рейля, располагая поддержкой только одной пехотной бригады, не выказала ни смелости, ни бдительности, и англичане перешли через Эслу прежде, чем она успела об этом узнать. Англичане не спешили теснить неприятеля, ибо одно крыло не хотело выдвигаться без другого, и Веллингтон только 20 мая выдвинул правый фланг на Саламанку и Тормес. Двадцать четвертого мая Газану доложили о его приближении во главе значительных сил.

Французская армия, которая должна была подготовиться и сконцентрироваться к 1 мая в окрестностях Вальядолида, оказалась застигнута врасплох в самом неприятном положении. Андалусская армия была рассредоточена от Мадрида до Саламанки, армия Центра – от Сеговии до Вальядолида, Португальская армия – от Бургоса до Памплоны.

Прежде всего следовало отозвать из Мадрида дивизию Леваля, чтобы она, перейдя через Гвадарраму, передвинулась в Вальядолид. Газан мог бы отдать соответствующий приказ без промедления, но поскольку речь шла об окончательном оставлении столицы, он счел должным прибыть в Вальядолид и договориться с Жозефом. Так были потеряны два дня. Разрешение оставить столицу отправили из Вальядолида 25 мая. В то же время всем войскам на линиях Тормеса, Дуэро и Эслы приказали медленно отходить назад, дабы обеспечить дивизии Леваля время для отступления. Поскольку генерал Рейль располагал для поддержки своей кавалерии у Эслы только одной из двух бригад дивизии Мокюна, ему предоставили одну из дивизий армии Центра, дивизию генерала д’Арманьяка. Остаток армии Центра пребывал у Сеговии в ожидании дивизии Леваля. Андалусская армия, сохранившая наибольшую целостность, должна была отступить от Саламанки на Тордесильяс, оставляя участок шаг за шагом, дабы войска успели сконцентрироваться.

Наконец известили о приближении англичан генерала Клозеля, затребовали у него обратно пять дивизий Португальской армии, обязали и его самого подойти с какими-нибудь войсками Северной армии, дабы иметь возможность выставить против англичан хотя бы 80 тысяч человек. Наконец написали военному министру Кларку, давая ему знать о положении вещей и торопя его отдать приказ о концентрации войск. Министр, оставшийся в Париже один после отъезда Наполеона в Германию, умел только повторять приказы императора, которые предписывали в качестве основной цели восстановление коммуникаций с Францией и закрепление в северных провинциях. Поэтому серьезной помощи из Парижа ждать не приходилось. Единственная услуга, которую мог оказать министр, состояла в отправке Клозелю уведомления о марше англичан, что было небесполезно, ибо, несмотря на все усилия обеспечить надежные коммуникации с Северной армией, уверенности в том, что Клозель получит депеши Жозефа раньше, чем через 3–4 недели, не было. Генерал Клозель был таким верным товарищем по оружию и так хорошо понимал важность разгрома англичан, что тотчас по получении уведомления от военного министра не преминул бы отослать дивизии Португальской армии и сам бы выступил на поддержку с войсками Северной армии.

К счастью для первых дней кампании, мы имели дело с врагом сильным, но подозрительным, а наших солдат смутить было нелегко. Генерал Рейль собрал свою кавалерию, отступил в правильном порядке на Паленсию и с единственной оставшейся у него пехотной дивизией Мокюна и одолженной ему дивизией д’Арманьяка обеспечил безопасность на дороге из Вальядолида в Бургос, бывшей линией отступления армии. Генерал Виллат, размещенный на Тормесе, оборонял реку доблестно, даже слишком, ибо врага было полезно задержать, но опасно пытаться остановить. Виллат потерял несколько сотен человек, нанеся, правда, намного больший урон англичанам. Благодаря его храбрости и опасливой медлительности Веллингтона, генерал Леваль смог отойти из Мадрида, целым и невредимым перейти через Гвадарраму и присоединиться к армии Центра в Сеговии.

Второго мая Рейль с кавалерией и двумя дивизиями находился между Рио-Секо и Паленсией; четыре дивизии Андалусской армии – в Тордесильясе на Дуэро; армия Центра с французской и испанской дивизиями – в Вальядолиде. В целом эти силы составляли 52 тысячи человек, а вовсе не 76 тысяч, которые можно было собрать, если бы мы не отказались так рано от выгод концентрации ради химерического плана уничтожения банд.

Сгруппировавшись вокруг Вальядолида, можно было действовать тремя способами: во-первых, остановиться и дать сражение тотчас, выставив 52 тысячи человек против 90 тысяч, что было бы неосторожно и преждевременно, поскольку каждый шаг назад давал шанс присоединить одну или несколько дивизий Португальской армии; во-вторых, отступать на Бургос, затем на Миранду и Виторию, вплоть до воссоединения со всей Северной армией, что было просто и неопасно; в-третьих, не оставлять линию Дуэро, взойти вверх по течению к Сории, откуда одна из дорог выводила в Наварру, то есть точно туда, где можно было наверняка встретиться с Клозелем и даже Сюше, если чрезвычайные события потребуют концентрации всех сил. Последний план выглядел довольно смелым внешне, но на деле был самым безопасным. Все три плана рассмотрели и подвергли обсуждению. Никто и не помышлял немедленно вступать в сражение с 52 тысячами человек, когда можно было надеяться, что с каждым днем будут присоединяться всё новые силы. Признали достоинства третьего плана, но сочли его слишком дерзким, сложным и имевшим существенный недостаток – необходимость оставить дорогу на Байонну и пренебречь тем самым заботой о коммуникациях, столь настоятельно рекомендованной из Парижа. Как будто английская армия могла дерзнуть перейти через Пиренеи, оставив в своих тылах 80 тысяч французов, и даже 150 тысяч, считая войска Сюше. По всем этим причинам предпочтение отдали второму плану, согласно которому следовало мирно отступать на Бургос, посылая Клозелю депешу за депешей.

И отступление началось. После Мадрида приходилось оставлять и Вальядолид, вторую столицу, только что созданную в Старой Кастилии. Отправили вперед снаряжение, больных, раненых, примкнувших к армии местных жителей, и потому движение было чрезвычайно медленным. Веллингтон, обычно поджидавший фортуну, но никогда за ней не гонявшийся, прекрасно понимал, что придется дать решающее сражение, и покорился этой необходимости, однако, по своему обыкновению, принял решение сражаться только на благоприятном участке, а до тех пор довольствовался отведением французских войск к Пиренеям. Непонятно, почему этот рассудительный генерал сам подталкивал французов к подкреплениям и не искал случая атаковать, пока ему противостояло только 50, а не 70 тысяч.

За недостатком продовольствия французы торопились добраться до Бургоса и по этой же причине поторопились его оставить. Многочисленные обозы с ранеными и беженцами опустошили незначительные склады города, и войска едва смогли просуществовать в нем несколько дней. Обозы направили на Миранду и Виторию; совершили ошибку, не отослав их в Байонну, коль скоро было принято решение отступать к Пиренеям. Войскам дали несколько дней отдохнуть, дабы доесть оставшееся продовольствие и выиграть время для концентрации, ибо с каждым днем возрастали шансы на присоединение генерала Клозеля. В Бургосе обнаружилась дивизия Ламартиньера, самая многочисленная из одолженных Северной армии дивизий армии Португальской. Она добавила Рейлю около 6 тысяч человек, что позволило ему вернуть армии Центра дивизию д’Арманьяка.