– Я знал, что Илирин – родина ядов, но предполагать такое! Да здесь становится страшно жить.

Вильдерин рассмеялся:

– Я дам тебе противоядие от зериуса. Тем более, ты его уже пробовал.

– Только не говори, что это та отвратная жидкость!

– Она самая. Это отвар корня древесного ласпериса, и если бы не он, ты не очнулся бы до следующего утра. Не волнуйся, его принимают по капле ежедневно, а эту каплю можно растворить в стакане воды. Ты даже не почувствуешь вкуса.

– Ты меня успокоил. А как здесь оказалась царица?

– Открыла дверь и вошла. Иногда она заглядывает ко мне. Сегодня появилась как раз в тот миг, когда ты падал.

– Вот ведь позор!

– Да успокойся наконец, Айн! Повелительница все понимает. Когда такое произошло со мной, именно она настояла, чтобы я принимал противоядие.

– Давно ты ее любовник? – нимало не стесняясь, спросил Аданэй, даже не попытавшись облечь свой вопрос в более дипломатичную форму.

Как и следовало ожидать, Вильдерин смущенно отвел взгляд, но все-таки ответил:

– Три года.

– Так тебе было всего шестнадцать? И как это произошло?

– Ну, однажды она позвала меня к себе…

– А до тебя? Был кто-то?

– Ну конечно, Айн. Она же царица. Многие… мечтают. До меня был наследник одного знатного рода. Но его, кажется, в Лесной Клык отправили.

– И за какие прегрешения?

– Не знаю. Но поговаривают, что все это – интриги Нирраса.

– Вот как. А что будет, если Ниррасу и ты чем-то не угодишь?

– Да чем я могу не угодить? От власти, как и от свободы, я далек. И хватит, Айн, не люблю это обсуждать.

– Я заметил.

– Вот и давай прекратим, – и Вильдерин сразу сменил тему: – На твоем месте я бы сейчас отдохнул, Айн. После отравления зериусом, знаешь ли, сон не повредит.

Аданэй решил последовать благоразумному совету, тем более, он и впрямь ощущал слабость и сонливость.

***

Проснулся он, когда солнце переползало с востока на запад, и на полу, возле окна, играли его рдяные отблески. Блаженно потянувшись, Аданэй с удовольствием обнаружил, что усталость прошла, голова больше не болела, а рассудок прояснился. Он приподнялся, сел, и тут же столкнулся с взглядом чьих-то круглых больших глаз. От неожиданности вздрогнул, но в следующий миг признал в этом детском лице с пухлыми губами Латтору – царевну. Девушка сидела на краю дивана и разглядывала Аданэя с наивным интересом. Он медленно, не отрывая глаз от царевны, опустил ноги на пол. Латтора, напротив, подобрав длинную юбку, забралась на диван, подогнула ноги под себя, и широко улыбнулась.

– Айн…– протянула.

– Здравствуй, царевна, – озадаченно откликнулся Аданэй.

– Я Латтора, – еще шире улыбнулась девушка, тыча себя пальцем в грудь.

– Я знаю. Что ты здесь делаешь?

– Ну, я была у мамы, но к ней пришел Аххарит, и я ушла.

– Кто это – Аххарит?

– Он рыжий. Рыжий-рыжий, как лисичка, – хихикнула царевна.

– Да, но кто он? – переспросил Аданэй. Он понимал, что важно как можно больше узнать о людях, окружающих царицу: тут любые сведения могли пригодиться.

– Ну, он бастард Хаттейтина.

– Так. Подожди. А кто такой Хаттейтин?

– Он… ну, он раньше был кайнисом – помощником военачальника, – но потом мама его прогнала. Она его не любит.

– Почему?

– Не знаю, – рассеянно протянула Латтора. – Наверное, он злой и некрасивый, поэтому.

– А зачем его бастард пришел к царице?

– Тоже не знаю. И не спрашивай меня о таких скучных вещах! – девчонка поморщилась.

– Извини. Но, царевна, наверное, ты пришла сюда не просто так? Я что-то могу для тебя сделать?

– Ой! Да чего ты можешь сделать? Ни-че-го. Я просто так пришла. Шла, шла – и зашла. Поболтать с Вильдерином. А тут не он, а ты. Я уже долго здесь сижу.

– Зачем?

– На тебя смотрю, – хихикнула она. – У тебя, когда глаза закрыты, ресницы забавно дергаются.

Аданэй не нашелся, что ответить, а царевна повторила:

– Очень забавно.

– Не думаю, – немного резко отозвался он и, поднявшись, отошел к окну.

Девчонка тут же вскочила следом и подбежала к нему.

– А ты и не должен думать, ты же в рабстве, забыл? А я – царевна. Я буду за всех думать.

"Было бы чем", – мысленно усмехнулся Аданэй.

– Когда-нибудь я стану царицей! – продолжила Латтора. – И знаешь, что я тогда сделаю? Я тебя оцарю!

– Что-что ты сделаешь?

– Оцарю! Ну…– она хихикнула. – Оцарю-одарю – смешно ведь!

– Наверное… – пробормотал Аданэй, все больше поражаясь ее поведению.

– А знаешь, почему оцарю? – Латтора склонила голову набок, отчего напомнила Аданэю глупого цыпленка. – Потому что стану царицей. Разгоню нудных советников и заведу много любовников. Ты тоже будешь в их числе.