Именно об этом мужчине и молила бога Вера в одну из суббот, той морозной полночью, когда стояла по среди двора на коленях.

Настало 31 декабря. В зале стояла украшенная елка, а огоньки на елке не горели. В обед, сгорая от стыда, Вера постучалась в окошко дома, где жил электрик со своей мамой.

Беззастенчиво светило яркое зимнее солнце, и снег поблескивал лукаво. Усадьба электрика была купеческой, деревянный карниз дома украшала замысловатая резьба, ставни были тоже, как из музея, а крыльцо высокое, начисто выскобленное от снега.

На стук в окошко во двор вышел сам Иван, с накинутым на плечи тулупом.

– Иван … Илларионович, у меня не горят новогодние лампочки на елке. Могли бы вы прийти ко мне домой и проверить эти лампочки. Я вам буду очень признательна. Я получила зарплату и в состоянии с вами рассчитаться.

Так Иван уже во второй раз пришел в дом к этой странной женщине. Через полчаса после его прихода елка уже светилась разноцветными огоньками, и в дом вошел праздник.

Вера, видя, что гость задерживается, принялась молоть мясо, наколотое ею заранее, и Иван принялся ей помогать. Между кручением мясорубки Вера рассказала молчаливому гостю про успех костюмированного бала в больнице, где дети медицинских работников сыграли новогоднюю сказку, но видимо Ивану сказки и дети не нравились, поэтому он засобирался домой.

– Я всегда встречаю Новый год с моими родителями.

Уже на крыльце мужчина резко остановился, повернулся к Вере лицом, и, глядя ей в глаза, спросил, вернее, хотел спросить.

– Я зайду позже, чтобы поздравить тебя с Новым Годом … Вера … ты …?

– Приходи. Я буду ждать.

Это был замечательный Новый Год.

Бог услышал просьбу Веры и исполнил ее самым лучшим образом. Младшие дети, уставшие от праздника, спали в спальне, Катя гуляла в молодежном клубе, а Вера смотрела «Голубой огонек» рядом с мужчиной, который приоделся к празднику в белую старомодную рубашку. После бокала шампанского, под томительные мелодии танго, со стоном любовного голода отдавала Вера себя мужчине, который был готов даже убить ее, если бы этой близости не произошло.

Иван любил ее властно и просто, как в старину, без прелюдий и романсов. Вера чувствовала себя возлюбленной самого мужественного, смелого и мудрого деревенского мужика.

Но всему есть свой конец. За темно Ваня стал опять Иваном Илларионовичем, местным электриком, и он ушел в свой купеческий дом, а Вера пошла в стайки, поить и кормить скотину, не разрешая себе засомневаться в праве на грешную любовь без брака.

Потом взошло солнце Нового Года. Дети проснулись поздно, и тут же побежали в зал посмотреть под елкой подарки. Их радость была неподдельной. Дед Мороз выполнил свое обещание и под елкой лежали подарки.

– Мама, ты видела Деда Мороза?

– Конечно, видела, разве вы сами не слышали, как утром на него тявкал Пират? Но Дед Мороз так спешил, что чуть не споткнулся на пороге. Вы можете посмотреть его следы на крыльце.

Дети выбежали на крыльцо.

– Ого, какие большие следы Деда Мороза! Он что, на нашем дворе хороводы водил? – в восхищении произнес Витя, глядя на следы от подшитых валенок ночного гостя.

Счастье светилось в глазах женщины и на следующий день. Ее сердце замирало от ожидания скорого признания в любви от мужчины, с которым она провела прекрасную новогоднюю ночь. Но признания не последовало и через неделю. Все оставалось так, как и было в Старом Году.

Сначала, выйдя на работу после праздников, Вере никак не удавалось скрыть своей радости от грядущих перемен в ее судьбе и, ни с того, ни с сего, ей очень захотелось хоть с кем-нибудь поделиться почти осуществившемся счастьем.

Радушная Наталья Александровна, фельдшер детского кабинета, с интересом выслушала новогоднюю историю врачихи, главным героем которой был местный бобыль Иван. А уже через неделю та же Наталья Александровна сочувствием утешала Веру в своем кабинете, потому что история про Ивана и Веру не имела продолжения. И тогда-то и прозвучала Верина неосторожная фраза, которая позже имела большие последствия.

– Ох, Наталья Александровна, вы знаете, я бы хотела родить от него сына, с такими же кругленькими маленькими глазками. Пусть рождение сына будет мне хорошим назиданием на будущее, принимать в своем доме посторонних мужчин. … Кстати, у Ивана Илларионовича ведь нет собственных детей?

– Нет, он бездетный.

Вера сразу почувствовала, что проговорилась. Она сказала лишнее, очень личное.

Наталья Александровна пытливо ждала продолжение рассказа и по ее розовощекому лицу пробежала тень неудовлетворенного любопытства, но добавить к сказанному Вере было уже нечего, она сама не понимала, кто ее за язык потянул, выболтать то персональное, о чем не делятся даже с друзьями. Но слово – не воробей, если вылетело, то не поймаешь. Вздохнув, Вера отправилась на обход больных в отделении.

Учеба в Тюмени ей пошла на пользу. Страха перед взрослыми больными у нее больше не было.

На рождество, Вера потеряла терпение, и сама позвонила Ивану Илларионовичу, каря себя за слабохарактерность. Не успела она положить трубку телефона на рычаг, как Иван в валенках и тулупе нарисовался у ее порога. На дворе стояли рождественские морозы.

– Однако, я долго ждал твоего звонка, – вместо приветствия сказал мужчина, быстро сбрасывая свою одежду на пол в темноте теплой спальни.

– Ты ждал, что я позвоню тебе c экстренным сообщением, что у меня началась течка? Ты не перепутал ли мой адрес с фермой?