— Я тебя ревную, сильно, — сообщаю официальным тоном. — Хочется вмазать каждому, кто просто находится рядом с тобой. Особенно если этот кто-то смотрит на тебя такими же глазами как я.

— Какими такими? — кокетливо улыбается Лиза.

А затем просто целует меня в шею, вначале скользит губами, потом проводит кончиком языка, вырисовывая невидимую восьмерку на коже. И я нахрен забываю о том, что хотел сказать.

— Доктор дал добро? — приподнимаю бровь и смотрю на нее выжидающе.

Хотя меня уже ничто не остановит…

Лиза кивает и по-детски смущается. Нервно дышит в мою шею, вызывая у меня непреодолимое желание, взять ее прямо сейчас на этом же месте.

В штанах становится тесно, и словно учуяв мой настрой, Белоснежка проводит рукой по выпуклой ширинке. Подхватываю ее на руки и несу к небольшому старенькому дивану. Осторожно кладу на обыкновенную сатиновую простынь и снимаю одежду, чтобы не задеть ее ушиб на бедре. С ним мы еще обязательно разберемся.

Приспускаю лиф, обвожу языком твердый розовый сосок и с наслаждением слушаю ее протяжный вздох. Белоснежка запускает пальцы мне в волосы и направляет рукой, куда должны опускаться мои поцелуи.

— Сегодня буду сдерживаться — твой ушиб не дает мне покоя.

— Не сдерживайся, Марк. Я хочу тебя таким, какой ты есть…

Наши вещи хаотично валяются на полу, и я готов кончить от одного взгляда на обнаженное тело Белоснежки. Она идеальна, правда. Будто создана для меня — каждый изгиб, каждая черта. Ее правая рука касается члена, а затем нежно проводит по всей длине.

Я требовательно раздвигаю ноги Белоснежки и едва прикасаюсь к мокрым складкам, как Лиза тут же вздрагивает словно от удара тока. Но при этом поддается навстречу моим ласкам, бесстыдно раскинув ноги в стороны. Ее глаза чуть прикрыты от удовольствия. Я нависаю над ее лицом и внимательно разглядываю длинные черные ресницы, вздернутый нос и красивые линии губ.

Проталкиваю один палец внутрь нее и вижу, как Белоснежка кусает губу до крови. Мелкая алая капля проступает наружу, и я не выдерживаю — поддаюсь вперед и кончиком языка слизываю ее с кожи.

Мне нравятся разительные перемены Лизы из спокойной милой девочки в дикую кошку, которая сама насаживается на мой палец в поисках удовольствия. Мне нравится, что она яростнее сжимает мой член и не стыдится его касаться. И одни ее тоненькие пальчики сжимающие его у основания могут довести меня до финала несколькими движениями руки.

Прекращаю ласки, когда Белоснежка напрягается в секунде от оргазма. Плавными движениями помогаю подняться ей на четвереньки. Лиза прогибает спину точно кошка и оттопыривает попку, задевая ею мой возбужденный до предела член.

— Просто скажи мне, если тебе будет больно или неприятно, ладно?

Провожу головкой члена по влажным лепесткам Белоснежки и не спешу входить. Просто жду, когда она ответит. Лиза поддается ко мне, ближе, мурлычет и забавно матерится себе под нос.

— Ну же, Марк…

После ее слов у меня нахрен сносит крышу. Еще раз окидываю прекрасный ракурс Лизы, ее округлые бедра и гладкую молочную кожу. Наклоняюсь чуть вперед и пробегаюсь губами по ее изящной спине, чтобы Лиза расслабилась. А затем плавно вхожу в нее и уже матерюсь я. Перед глазами буквально меркнет от непередаваемых ощущений. Она мокрая и узкая внутри. Я рычу и толкаюсь в нее медленными движениями, сжимаю руками ее грудь и с наслаждением слушаю стоны, которые нарушают тишину в ее квартире.

Когда Лиза мелко дрожит, и ее ноги подгибаются в коленях, я подхватываю ее под талию и осыпаю поцелуями, кончая следом за ней.

— Я люблю тебя, малышка. Сильно люблю… — хриплю и задыхаюсь от нехватки воздуха.

Мы падаем на диван переплетая наши тела и просто лыбимся как два влюбленных идиота.

Марк. Прошлое.

— Марк Юрьевич, дорогой! У нас в детском доме состоится праздник по случаю праздника ко Дню семьи, любви и верности! Будем очень рады видеть Вас!

Противный голос директорши детского дома вызывает у меня оскому. Я неприятно щурюсь и подальше отодвигаю телефон от уха.

— Хорошо, Ирина Львовна, буду, — отвечаю коротко, потому на дух не выношу корыстную директрису. — Что-то привезти?

Кажется, что этот вопрос ее волновал больше всего. Она быстро диктует мне список из двадцати пунктов, и я едва успеваю записывать.

Вот уже больше пяти лет я негласно курирую детский дом на Тимирязевской и несколько интернатов для детей с особенностями развития. Делаю необходимые закупки, помогаю финансово и всегда готов прийти на помощь, если меня об этом попросят. В обмен на это я всего лишь прошу у директора Ирины Львовны небольшие привилегии для одной из воспитанниц — Лизы Соловьевой.