Я встала из-за стола, и с таким недовольным лицом обняла этого шалопая.

— Ну, вот, — погладил он меня по спине.

— Руки! — прорычала я.

— Всё-всё! — он тут же отпустил меня. — Легче?

— Легче, — призналась ему.

— Ладно, я пойду, — сказал он и пошёл на выход, но остановился перед дверью, чтобы сказать:

— Если тебе понадобиться помощь, ты всегда можешь попросить её у нас. Мы ведь не только друзья Вила, но и твои тоже. До завтра, детка, — и ушёл.

Через некоторое время в кабинет постучала мама.

— Можно? — спросила она, заглядывая.

— С каких пор ты спрашиваешь разрешение? — удивлюсь я.

— Да, вот решила попробовать, — ответила она, заходя. — Мне не понравилось.

Я усмехнулась.

— И как прошел разговор с женихом?

— Продуктивно. Он завтра сопроводит меня на бал.

— Ты серьезно, Олли? — не поверила мне мама.

— Совершенно, — заверила её. — А тебе не нравиться? Согласна, лицом немного страшноват, а так в целом вроде ничего. Не Вильям, конечно, но, — я тяжело вздохнула, — на безрыбье и рак рыба.

— Совсем девка сдурела! — сказала мама потолку. — Олли, ты ведь понимаешь, что…

— Да расслабься, мам! — осадила её. — Это временно, пока Вильям не вернётся.

— А он вернётся? — спросила она очень осторожно.

— Я очень на это надеюсь и его друзья тоже.

Она задумалась.

— Ну что ж. Если это так… Схожу-ка я пожалуй завтра в храм, помолюсь Тьме, попрошу за тебя и Вильяма.

— Ты сейчас серьезно? — не поняла я её намерений.

— Конечно, — улыбнулась она и вышла, а из коридора до меня донесся её смех.

Платье было тёмно-синим с вырезом сердечко. Часть лифа и юбки были расшиты камнями-самоцветами, которые переливались на свету. Из украшений на мне был всё тот же свадебный гарнитур рода Мёртв: кольцо, серьги, колье. Браслет я решила не надевать. Волосы горничная уложила мне в высокую прическу, открывая шею и плечи.

Хотелось выглядеть ослепительно, так, чтобы все придворные дамы собственным ядом захлебнулись бы. И чтобы Вил увидел. Непременно, увидел.

— Лорд Ройсс прибыл, миледи, — сообщил мне дворецкий.

— Сейчас спущусь, — ответила ему я и стала надевать перчатки.

Я спустилась по лестнице, чуть приподнимая юбку, так что видны были только носки моих туфелек. Рой, как я и предполагала, был в тёмно-синем камзоле с серебристой вышивкой на нём.

— Миледи, — церемониально поклонился он.

— Звать тебя милордом, я не буду, — вредничала я. Мне можно. Я еду на помолвку собственного жениха. У меня стресс.

Рой на моё замечание лишь слегка ухмыльнулся.

— Идём? — спросил он и предложил мне свой локоть. Я не отказалась.

Возле парадного входа моего дома стояла карета. Самая настоящая карета с четверкой лошадей и кучером, и двумя лакеями. Я уже вижу заголовки завтрашних газет: «Леди Черн приехала на помолвку своего бывшего жениха в карете» или «Порталы нынче не в моде».

— А ваша матушка? — спросил меня Рой.

— А она слишком стара для карет.

— Ясно, — только и сказал он, и подал мне руку, помогая забрать в это деревянное чудовище.

Мы тряслись в карете целых пятнадцать ужасных минут. Я думала у меня прическа развалиться, пока мы туда доедем по этой брусчатке.

Рой бросал на меня извиняющиеся взгляды, но мне от этого легче не становилось.

Наш приезд был, как я и прогнозировала, фееричен. По городу уже разнеслась новость о моем новом женихе, поэтому любопытных было много. Рой держался достойно. Я даже его зауважала на несколько минут.

У меня было ощущение, что я пришла на собственную казнь. Сердце билось с каждым шагом все быстрее, и пульс отдавал в виски. Моя собственная барабанная дробь, которую слышу только я.

Рой держался рядом, как мой верный страж. И если бы не он и его поддержка, я бы уже сделала отсюда ноги. Люди смотрели. Они всегда на меня смотрели, но сегодня на меня обращали внимание гораздо чаще, чем в обычной жизни. Я чувствовала себя гвоздём программы — обезьянкой, на которую собрались посмотреть.

— Всё хорошо, — напомнил мне Рой.

Сдерживать эмоции было невероятно сложно, потому что с каждым шагом к залу, с каждой прожитой минутой, момент с помолвкой Вильяма приближался. Я не знаю, что он задумал и как он будет всё это распутывать, но он меня никогда не подводил, никогда не предавал и всегда подставлял своё плечо, когда оно было так нужно. И сегодня я готова была ему подыграть, лишь бы только он вернулся ко мне.

Мы подошли к дверям бального зала, в котором собралось чуть ли не всё дворянство и не только. Лакеи открыли перед нами двери, и церемониймейстер громко объявил: