В день «икс» мы с Сёмой созвонились и решили, что он будет ехать очень медленно и просто немного подтолкнёт Тёму, чтоб не поранить. Я ушла по выдуманным делам, перешла дорогу и затаилась в ближайших кустах, позвонив прежде Макарову и попросив принести папку с документами, лежавшую на комоде. Парень охотно согласился и сказал, что скоро придёт. И действительно, через десять минут ковылял с тростью Артём: лицо сосредоточенное и вид такой, будто и правда он ничего не видит. Сначала остановился около светофора, нащупал кнопку, нажал и принялся ждать. Красное авто брата уже медленно подъезжало. В первую секунду показалось, что Тёма медлит и видит приближающуюся опасность, но он шагнул. Проверка была пройдена.

После Сёма долго извинялся, ведь ему удалось повалить на землю нашу звёздочку и замарать штаны и куртку, но его сразу простили. На счет странного совпадения Артём ничего не сказал, хотя, казалось, начал что-то подозревать.

Во вторник, едва мы с Макаровым появились в корпусе, как подбежала радостная Железнова.

— Продюсер вечером позвонил отцу, — щебетала она, — и сказал, что будет нас продвигать. Выступаем по пятницам в разных ресторанах, а еще на крупном концерте в начале мая. Всем быть!

Девушка рассмеялась и, размахивая сумочкой, умчалась куда-то за поворот.

— Теперь ты поймёшь, что быть знаменитым не так уж весело, — с долькой грусти заметил Артём.

Я тогда ещё не могла понять, что же такого плохого в этом, но после первого выступления была готова бросить начатое и навсегда забыть о карьере певицы. Олег Михайлович, наш новоиспеченный продюсер, заставлял оттачивать песни, записывать некоторые из них и делать фотосессии, которые не могли привести ни к чему хорошему. Времени на сон внезапно стало очень мало, а уж халявно сделанное домашнее задание говорило за себя и буквально толкало нас с Артёмом в пропасть с должниками.

Как и обещал Олег Михайлович, каждую пятницу мы выступали. Изнывая от усталости и стараясь успевать на всех фронтах, мы разрывались. Лишь Светка бегала радостная и светилась, будто лампочка Ильича. Ей были ни по чем ни долгие репетиции в студии, ни вечные наставления и разборы полетов продюсера, ни фотосессии, ведь эта девушка, видимо, не уставала вообще никогда. Что меня удивляло, так это Морозов. Он с отчаянным видом каждый раз появлялся в университете и ходил на занятия, а с них уходил выжатый, как лимон, а на репетициях старательно делал вид, что всё хорошо, он ни капельки не устал и готов работать.

Артём скептически относился к нашей деятельности. Он несколько раз грубо отвечал Олегу Михайловичу и вообще уходил, приходилось даже бежать следом и уговаривать вернуться нашего капризного рок-идола. Хвала всем богам, этот упрямец быстро остывал и с готовностью шёл мириться, стоило только по-хорошему попросить.

Жизнь била ключом. Каждый день мы куда-то торопились, пару раз сидели в кафе вместе с продюсером и отдыхали. Олег Михайлович оказался интеллигентным и образованным человеком, с которым есть о чем поговорить. Зачастую он выдавал искромётные шуточки и веселил всю честную компанию. Проводить свободное время вместе с группой на репетициях или совместном досуге было куда веселее, нежели в обнимку с гитарой и одиночеством. Светка и Стас всё чаще обсуждали свадьбу и то, какой она будет, где и сколько гостей получат фирменные пригласительные. В такие моменты парочка выглядела такой счастливой и беспечной, что невольно в голове возникали мысли: а так ли сложно быть вместе даже таким разным людям? Конечно, Морозов и Железнова иногда ссорились, будто кошка с собакой, но так делает большинство. К тому же, как призналась Светка в один из вечеров, ссоры держат их в стимуле и даже немного украшают совместный быт. Как оказалось, влюблённые с конца марта жили в отдельной квартире, подаренной Железновым-старшим на помолвку, и по этому поводу Стас жутко бесился: хотел сначала устроиться на работу, чтоб оплатить хотя бы часть их нового семейного гнёздышка, но в связи с занятостью решил отложить данное решение на потом.

В среду, на большой перемене, мы с Артёмом отправились в буфет. На улице стояла хорошая погода: апрель радовал теплом; солнце, имеющие бесчисленные запасы лучей, припрятанные для весны, щедро осыпало ими землю и согревало всех вокруг; даже ветер внезапно из холодного и резкого превратился в ласковый, и каждым своим дуновением будто нежно поглаживал. Как обычно купив два стаканчика чая и по пирожку, мы пошли к самому дальнему столику.

— Как думаешь, Елена Валерьевна поставит нам зачеты или заставит умолять на коленях? — улыбнулся парень и заметно дёрнулся, так как из коридора послышался знакомый громкий женский смех. К нам приближалось бедствие под названием «Света».

— Мне кажется, эта мегера не уймётся, пока не достанет мою мать, — покачала головой и сделала пару глотков горячего напитка.

Как и ожидалось, вскоре к нашему столику подлетела Железнова. В последнее время она перестала общаться с Альбиной и её свитой, слишком была занята группой и её благополучием. Девушка, надевшая сегодня нарядное шифоновое платье чуть выше колена, порхала, словно бабочка, по залу, раздавая приветы направо и налево, а в конце добралась и до нас.

— Вот и вы, — щебетала счастливо, осматривая беглым взглядом всех присутствующих. Она широко улыбнулась какой-то девушке в розовом платье и величественно махнула рукой, а потом, заметно снизив голос, обратилась уже к нам. — Вы всё подготовили к этой пятнице? Нас предстоит выступить хоть и не с сольным концертом, но на важном мероприятии!

Мы с Артёмом синхронно тяжело вздохнули. Эта тема была больной в нашем маленьком коллективе. Железнова уже всем плешь проела напоминаниями, поэтому даже Стас в университете старался её избегать. Один раз даже спрятался в мужском туалете, стоило мне только упомянуть, что его суженая идёт в этом направлении. Но его никто и не думал осуждать, всё же жить вместе с такой импульсивной и эмоциональной девушкой наверняка трудно.

— Мы в курсе, — провыл Тёма и сделал страдальческое выражение лица.