Дома была только матушка. Она курила на балконе в моей комнате. Сыновний долг приходилось терпеть. Остальные мои куры не курили, курил Цыпленок — в природе все должно быть сбалансированно.

Я ждал на кухне за чашкой кофе, когда выветрится запах табака. Наконец, решив, что времени прошло достаточно, прошел к себе. Снаружи на ручку двери повесил унесенную из какого-то отеля табличку с надписью: «Do not disturb», надежно отгораживающую меня от остального мира. И включил компьютер.

Мой мир преобразился. Хайтековский интерьер комнаты превратился в интерьер в стиле лофт. Кирпичная стена запестрела сообщениями. Нового дерьма еще не натекло. Красным светофором горело ее последнее «НЕТ». Рядом закрытой скобкой нежно светилась полуулыбка, словно полуулыбка Джоконды. Улыбка вселяла определенную надежду, впрочем, увы, достаточно иллюзорную, если принять во внимание все написанное раньше.

не менее я подошел и рукой коснулся ее губ. Улыбка была виртуальной, под пальцами оказался голый кирпич. Улыбнувшись в ответ и даже не вздохнув, я открыл шкаф и достал куклу.

всегда приходилось пользоваться куклой после того, как я видел ее, или скачивал ее новые фотографии, или получал еще какие-нибудь крохи информации о ней.

Кукле Наследника никакого имени я не дал. Лена — так звали живую девушку, и кукле это имя принадлежать не могло.

КН (кукла Наследника) — гениальное творение Тубиуса, причем следует учесть, что создавалась она ученым в условиях отсутствия доступа к высоким технологиям и собиралась практически на коленке. У Тубиуса не было современных материалов и электроники. Он работал с полупроводниками и натуральным каучуком. Тем не менее, КН умеет говорить и обладает индивидуальностью и характером. И строит свои отношения с владельцем исходя из собственных предпочтений и мнений.

Я хлопнул в ладоши, активируя куклу.

— Ну что, мой толстячок, соскучился по своей плохой деффчонке? — засмеялась КН, залезая ко мне на колени.

— Сколько раз я тебя просил не называть меня «толстячком», — недовольно сказал я, целуя ее волосы.

— У меня так мало возможностей сделать тебе что-нибудь неприятное, толстячок, — шепнула она мне в ухо, прижимаясь щекой к моей щеке. — О, я вижу, ты побрился! Хорошо, а то в прошлый раз своей щетиной ободрал мне весь живот. Толстячок! У меня он весь красный до сих пор. Хочешь посмотреть, как ты сделал больно своей девочке? — воскликнула она, соскочив с моих колен и начав расстегивать платье.

— Не ври! У тебя все давно прошло. У тебя за сутки восстанавливаются ножевые порезы и вывернутые суставы. Наследник хорошо испытал тебя на прочность.

Кукла надула губки и отвернулась.

— Подлец! — бросила она в сторону. Потом снова прыгнула на меня и горячо зашептала:

— А давай посмотрим, как у него будут восстанавливаться ножевые порезы и вывернутые суставы, выколотые глаза и сожженные волосы? Давай его убьем. Ну что тебе стоит? Он ведь лишил меня невинности в особо извращенной манере и с помощью посторонних предметов. И я тебе досталась уже не девочкой. Давай накажем подонка.

— Неправда, — улыбнулся я, целуя ее глазки и прижимая к себе хрупкую фигурку. — Ты всегда невинна, твой гимен восстанавливается через 20 минут после дефлорации. Мы же проверяли.

— Все равно! Я хочу убить его! Он нанес мне глубочайшую психологическую травму! Ну пожалуйста! — попросила кукла, начиная расстегивать мою рубашку.

Я погладил ее по спинке и залез к ней под платье.

— Ну какая травма, солнышко, у тебя мозги позитронные, перепрограммировали — и все, и нет никакой травмы.

— Все равно, все равно, все равно. Я хочу, я хочу, я хочу, — шептала она, страстно целуя мою жирную волосатую грудь, одновременно демонстрируя полную фригидность — сухую промежность и невставшие соски ее чудесных маленьких грудок.

«А ведь добьется своего, правда, придется убить парня, — подумал я. — Или настройки менять. Нет, менять не буду, скорее убью».

— Хорошо, детка, я подумаю, что можно сделать, — сдался я.

— Ой, правда? — она отшатнулась от меня и радостно хлопнула в ладоши. С сосками теперь у нее все было в порядке, это было видно сквозь тонкое шелковое платьице.

— Мне раздеться, — спросила она, — или ты сам? Или порвешь одежду прямо на мне? Мне нравится, когда ты так делаешь. Та одежда, которую ты потом покупаешь, всегда бывает лучше прежней.

Я зарычал…

красный, мокрый, вспотевший, с одышкой и тахикардией я выключил куклу. Убрал ее в шкаф и, подойдя к стене, слегка коснулся виртуальных губ моей настоящей девочки.

Потом трясущимися руками набрал из разных коробочек и упаковок пригоршню таблеток. Немного отдышавшись, я сел за компьютер писать смешной ответ на ее категоричное «НЕТ».

Я нахожусь в переписке с Цыпленком уже около пяти лет, с того момента, когда вдруг совершенно случайно обнаружил ее на просторах интернета. Искал «ВКонтакте» пост кого-то из друзей дочери и неожиданно попал на ее страничку. Попал, вышел, задумался и снова вошел. Тот случайный тычок в клавиатуру сломал мою жизнь.

Как бы попошлее сказать? Ее глаза поразили меня в самое сердце. Приблизительно так.

С аватарки мне улыбалось милое личико девочки. Симпатичной, с родинкой над верхней губкой. Умненькой, достаточно наивной, хорошей девочки лет двенадцати.